Живём и умираем дико,
И все не в масть, и все не в цвет, —
Принёс я другу две гвоздики,
Ценою в пачку сигарет.
Лежал он тихо и спокойно,
Был непривычно тихим он,
И безразличны были — войны,
Евреи, бабы, самогон!
Вчера он был привычно дружен!
Но пала смертная стерня,
И я теперь ему не нужен,
Не глянул даже на меня!
В своем общеньи со Всевышним
Молчал, нахохлившись сычом,
А я, как будто, стал здесь лишним,
А я, как будто, не причем!
И было до смерти обидно
Влачить сиротский свой удел!
Лежал — нахально и ехидно,
Но взять с собой не захотел!
И с красноречием заики,
Непостижимого уму,
Забрал назад я две гвоздики,
Сказав: "Сгодятся самому!".