Дождь шёл, которую неделю,
Обильно поливая все ростки,
Которые прапредки посадили,
Которые так томно берегли.
Они всходили, медленно, с натугой,
Пробив кору непорченной земли:
Под опытом и чувством, грубо,
Они, питаясь, медленно росли.
Менялось время, капали заботы,
Ростки истоком ветви разбрели:
Религии, народы, всходы,-
Они давали первые плоды.
Плоды цвели, сгнивали, развивались:
Одни краснее выше и сильней
Других давили, ими и питались,
Их принуждали быть других слабей.
Их прутья крепли и плодились снова:
Сатрап пускал сатрапа на убой;
Молились люди, уж не видя брода,
Плоды просились улететь в покой.
Но несмотря на это, крепли силы:
Росла мораль и рос моральный класс.
Деревья жили, но в конце забыли,
Что вышли сами из ростковых масс.
И возомнились, будто бы богами,
Решать судьбу других, своей рукой:
Одних казнить, других обдать дарами,
А третьих кинуть в обиталый рой.
Дождь шёл, уже который месяц,
И возмолились люди: "А за чьи грехи ?"
И ярлыков так не хотелось вешать,
Но в ярлых прожили долго мы.
Мы видели падения и взлеты;
Мы видели рождения и смерть;
Мы сами отдаем себе отчёты,
что скоро рухнет по-златая жердь.
Она не вынесет таких тяжёлых крыльев,
Что птице стали только для красы.
Мы создали так много новой пыли,
Что сами не смогли ее снести.
Моя Москва - вторая Атлантида,
Как яблоко, пронзенное червем,
Румяна сверху, но внутри прогнила,
И рукотворным проклята дождём.
31 августа 2017