Повадилась тётка костлявая
обкашивать возле меня.
Коса расходилась на славу, но
не тронула старого пня.
Друзья и родные, ровесники,
ушли от меня чередой
по снившейся Якову лестнице
в края, где любой - молодой.
Живу, отпечалясь по-чёрному,
мой хлеб не слащу, а солю,
пока, словно пень некорчёванный,
я не по плечу косарю.