Не надо истошно винить меня,
ведь это рассвет не Судного дня,
и эта река – не Лета, не Стикс.
И, значит, есть силы ещё грести.
И, значит, есть время чинить баркас,
молясь под прицелом недобрых глаз
за тех, кто не бросил своё весло
и рядом гребёт всем ветрам назло.
У этой реки берега круты,
на этой реке сожжены мосты.
А древо желаний ещё цветёт –
но горек отныне запретный плод.
Избитая истина вся в крови,
её презирают за жалкий вид,
эстеты на палубах пьют бурбон,
ей руку подать – почти моветон.
И я забираю её на борт
подальше от сытых глумливых морд.
Мне с нею не страшен огульный суд.
Избитая истина – жизни суть.