В стенах отгородился от всего,
Что знается в общественности люди.
Лишь на столе стаканом молоко
Не досаждает, да и вряд ли будет.
За окнами снуёт зима, мороз.
И ливень бьёт воспоминаньем
По мне, принявшему кифоз,
Как данность, как призванье.
Тоска, но это ли не признак жизни?
Тоскуют, значит целы торсом.
А за парадной целый мизер,
Который весь об воздух стёрся.
Да был ли? Кто теперь докажет.
Но в лужах помню было видно:
Такой, похожий весь на тяжесть.
Распался. Весь. До композита.