Заповеданной чащей, где плачет слезами людскими
Малахитовый мох, прорастающий сквозь рапакиви,
Не спеша привыкая к смолистому вкусу свободы,
Ты идешь, по-звериному чуя открытую воду,
И выходишь к реке. Видишь - заводь, кувшинки, стрекозы
Мельтешат над водой, стрекотание в многоголосый
Хор лягушек, подслушанный Аристофаном, вплетая.
Камышовая юбка сидит на реке, как влитая.
Ты поймешь, что достаточно прожил заботой вчерашней,
Срубишь дом из звенящего леса, возделаешь пашню,
Вспомнишь песни, что Господом были тебе недопеты,
И забудешь, зачем тебе две полустёртых монеты -
Разве сплющить в блесну, чтоб потом привораживать рыбу,
Ту, что чертит окружности чётче, чем люди могли бы,
Разрезая поверхность уснувшей реки плавниками,
Глядя в зеркало заводи из своего зазеркалья.