***

Отпускает горечь невосполнимой утраты.
На полках пылятся былые бравады.
Засыпаю сном периодичной цикады,
Чтоб минули чужие, пустые декады.

Третий Рим полыхает в сторонке.
Совсем позабыв, о беспечном ребенке.
Жизнь и смерть тянут гребенки,
Расплетая, волос тугие плетенки.

Сколько испили из кубков мы яда,
Сколько познали страстей шоколада.
Шепот губ её, ему лишь услада,
Ребенку наивному, любовь лишь отрада.

И прочих не будет, мы тут одни.
В омут ныряя глубже вдохни.
Всё чаще мелькают верстовые столбы,
Для детишек угрюмой и печальной судьбы