Сквозь небо в созвездиях – метеорит,
его наблюдают и Вена, и Прага,
и если по внешности я – сибарит,
то по убеждениям я – работяга.
Талант – это труд, он помножен на труд;
нет лучшего способа выразить – кто ты? –
и если стихи мои вам – Very good! –
то это и есть результат мой работы…
В заливе дорожка из бликов луны,
курортников здесь, словно дервишей в Мекке,
а гребни Ай-Петри волной взметены
и, неба коснувшись, застыли навеки.
И это ль не повод облечь их в стихи?
Вон груша – цвела, а теперь – плодоносит.
И снова нюансы, подвижки, штрихи
всё новые жизнь мне всегда преподносит.
И значит, конца у поэзии нет,
и поисков путь, словно жизнь эта, вечен:
я, может, совсем никудышный поэт,
но свято шепчу я: «Ещё ведь не вечер!».
Я – кепи и бриджи, очки, с дымкой чуть,
зеркальные, клёвый браслет и так далее,
и бухта мерцает в очках, словно ртуть,
когда я гуляю здесь в римских сандалиях.
Огни городские мерцают, бегут,
в предгорьях сияют, спускаются к морю,
и всё же талант (повторюсь!) – это труд,
везде, где искусство, – трудяги в фаворе.
Вот вывел я строки – бумага искрит,
наверное, правда – всё стерпит бумага:
по внешности я, приглядись, – сибарит,
но по убеждениям я – работяга.
Я это с рождения понял умом,
всю жизнь постигаю законы природы:
недаром судьбы моей весь метроном
запущен был в Ялте на долгие годы…