Судьбу брани, богиню, чья вина
В деяниях губительных моих,
Что всё ж снабдила жизнь мою она
Людскою мздой, что нрав людской плодит.
Отсюда имя же моё с клеймом,
Поэтому всё ж подчинён дух мой,
Тому, что выкрашено маляром,
Так сжалься, пожелай вновь стать собой.
Я, как больной усердный, буду пить
Лишь уксус от инфекции своей,
Что в горечи меня не утопить,
Иль править казнь двойной епитимьей.
Друг, сжалься, уверяю я тебя:
Твоя лишь жалость вылечит меня.
O, for my sake do you with fortune chide,
The guilty goddess of my harmful deeds,
That did not better for my life provide,
Than public means which public manners breeds.
Thence comes it that my name receives a brand,
And almost thence my nature is subdu’d
To what it works in, like the dyer’s hand:
Pity me then and wish I were renew’d;
Whilst, like a willing patient, I will drink
Potions of eysell, ‘gainst my strong infection;
No bitterness that I will bitter think,
Nor double penance, to correct correction.
Pity me then, dear friend, and I assure ye
Even that your pity is enough to cure me.