Уважаемый читатель! Чтоб собрать этот образ,
автору пришлось пройти путь длиною - в жизнь.
Хочу предупредить - произведение очень длинное,
и если вы не готовы потратить час своего времени,
лучше не начинайте читать.
Ко всем с глубоким уважением!
Опять весна зелёною листвой
сменила фон проснувшийся природы.
А облака с белеющей кормой
на небесах заводят хороводы.
Растаял снег, и след исчез зимы,
к родным озёрам возвратились птицы.
Уже в Тайге токуют глухари,
и так легко, открыв окошко, спится.
Болит давно в изгнании душа,
не любо ей чужое одеяло.
"Давай с тобой обсудим не спеша,
ну почему ты столько лет молчала?"
Он говорил, не вытирая слёз,
жужжал комар в ночи над головою.
У ног лежал большой лохматый пёс,
его однажды он назвал "судьбою".
Душа с трудом промолвила:"Прости,
не помогла в ошибках разобраться.
Теперь даю писать тебе стихи,
но не спасла, всю жизнь пришлось скитаться".
- Да ничего,таков, наверно, крест,
я гнал судьбу, бросая по канавам.
И вот итог, что очутился здесь,
не доверял Божественным уставам.
Ох, сколько раз Господь мне говорил:
"Остановись,одумайся, послушай!"
Да, был глупцом, резвился и кутил,
и танцевал с горилкою на ужин.
Открой, душа, секреты кладовых,
и прокрути забытые сюжеты.
Я приготовил карандаш для них,
вопросы есть, хочу найти ответы.
(Уже луна, рассыпав серебро,
искала путь в пещерах небосвода.
Нельзя сказать, что в жизни не везло,
хоть жизнь была - краплёная колода.)
Глава - 1.
Детство.
Картинки тех - давно ушедших лет, -
шёл по росе с присвистами мальчишка.
Горел в глазах необъяснимый свет,
а на лице широкая улыбка.
Он как и все - наивное дитя,
шалит душа, играет любопытство.
На троне мог представить карася,
и мог легко из озера напиться.
Ох, как любил он свой огромный сад,
весной цвела там у забора вишня.
Увидел вновь огни старинных хат,
увидел как идёт по крыше киска.
Зачем спешим из детского добра?
Стремимся стать на взрослого похожим.
Лишь только там мы видим чудеса,
но никогда наивность не стреножим.
Лишь только там связующая нить,
И с Ангелом ведём переговоры.
Он объясняет быть или не быть,
и крепко держит ржавые засовы...
Но в тот момент такого не понять,
развитие мешает организма.
Нам хочется запретное познать,
и в лапы попадаем сатанизма.
Не сразу, постепенно, но, увы,
грехи прижмут летучим эскадроном.
И бывшие девчонки, пацаны,
становятся укрытые надзором.
Но наш герой пока ещё растёт,
от деда нагоняя получая.
То с крыши запускает самолёт,
то на чердак торопится сарая.
Травмировал подкравшийся удар:
родители, ругаясь, расстаются.
Он вспомнил, как отца к постели звал,
разбитое подаренное блюдце.
(Луна уже спешит за горизонт,
рассветная эскадра на подходе.
Бессонница ещё не раз придёт,
обнимутся в душевном разговоре.
Он посмотрел задумчиво на пса,
собака растянулась на диване.
История правдива, но не вся,
она ещё совсем-совсем в начале.
В душе стихов ещё варилась смесь,
а возбуждённый разум горько плакал.
Но не хотелось пить и даже есть.
Закрыв глаза, подбитой рухнул птахой.)
Полна весна чудесной красоты,
особое влияние природы.
Глубокий сон, и тот несёт мечты,
с секретом балагура Казановы.
(И вот опять блуждающий мираж,
прожектора включает во Вселенной.
А память собирает экипаж,
к проверенной ракете современной.)
Промчался сон - звенящею стрелой,
и снова задрожала киноплёнка...
Стоял старик угрюмый и седой,
и колотил загон для поросёнка.
Дед
Особый взгляд, с подвохами слова,
в кармане папиросы марки "Север".
Залысина блестящая была,
и седина, лежащая как пепел.
Он дедом был и заменял отца,
дистанцию, конечно, соблюдая.
У мудрости бездонные глаза,
она живёт, на совесть уповая.
Имеет власть в стране авторитет...
А для дитя всегда - поступки взрослых.
Куётся постепенно интеллект,
чтоб путь потом пройти в торосах острых.
Рассказы вспоминались о войне,
но, в этом деда был не многословен.
Всегда сидел угрюмый в тишине,
тоскою был мгновенно атакован.
Совсем не говорил, что убивал,
а говорил: "За Родину сражался!"
Не лейтенант, майор иль генерал,
как был солдатом, так им и остался.
(Ночной пейзаж стоит в своей красе,
и звёзды разыгрались в догоняшки.
Идут картинки, но увы не те,
за сигаретой лез в карман рубашки.
И чешется щетина в темноте,
щека вдруг захотела поцелуя.
"Я часто вспоминаю о тебе," -
так говорила нежная бабуля.)
Бабушка.
Она умела принести тепло -
в своих глазах, в загадочной улыбке.
И становилось на душе легко,
когда её встречаешь у калитки.
(Как трудно вспомнить то - что не забыл,
ещё трудней опять туда вернуться.
Он терпкий чай - как самогонку пил,
хотел уснуть и больше не проснуться.
Нельзя найти кавычек в доброте,
нельзя принять сочувствие от страха.
Но в непроглядной, самой лютой тьме,
легко понять мелодию от Баха).
Чиста была у бабушки душа,
искрилась родниковою водою.
Свои он слёзы вытер, не спеша,
дрожащею, мозолистой рукою.
(Уже луна покинула кровать,
заспорила зарница с мотыльками,
на небе стали звёзды исчезать.
Он вспомнил о своей любимой маме.
Мгновенный электрический разряд,
душа с тоской связалась узелками.
Хотелось выть..., но нет пути назад,
придётся досказать сюжет стихами.)
Мать.
Как написать о том - кем дорожил,
кто объяснил секреты поцелуя.
Кто счастья лишь у Господа просил,
и молвил у постели - "аллилуйя".
С рассвета до заката на полях,
на ферме, у криницы, в огороде.
И вкуса не познавшая в рублях,
она жила - как муравей в заботе.
Умеет боль заглядывать в нутро,
заставить постепенно расслабляться.
Так матушка, познавшая вино,
чужим мужчинам стала улыбаться.
Минуты пролетали и года,
играла жизнь в лапту огромной книгой.
Тот день он не забудет никогда,-
явился к ним с небес братишка Игорь.
Но злобная старуха у дверей,
отца его мгновенно забирает.
"Ты старший, помогаешь мне Андрей."
Уходит детство, парень понимает.
(Заря давно ушла за облака,
воюет с набежавшею грозою.
Дрожит уже уставшая рука,
горбушку хлеба поделив с "судьбою",
он очень смутно брата вспоминал,
давным-давно уже его не видел.
Из шкафа форму старую достал,
и молча лёг, одев на плечи китель.
Фантазии приходят и во сне....
Живут стихи - они совсем бессмертны.
Наверно не забыл он обо мне...
Хоть между нами вьются километры.
Скиталец постепенно засыпал,
а молния фигуры рисовала.
У ног его лохматый пёс дрожал,
не выносил небесного скандала.)
(Опять темно, за печкою сверчок
играет незатейливые гаммы.
Он прочитал исписанный листок
и стал курить у приоткрытой рамы.
Большая власть прошедшего дождя,
природа - как в зеркальном камуфляже.
Опять спросил, тоскуя, сам себя:
"Как удивить читателя в рассказе?"
"Как описать историю судьбы,
которую ногой топтали черти,"...
Пёс ткнулся в миску - так просил воды,
он спас его, украл у лютой смерти.
Ему хотелось плакать и кричать,
иль бить себя огромную доскою...
Но память начинала помогать.
Он говорил с отцовскою душою.)
Отец.
Стоял в тени бывалый коммунист,
с прозрачными и мудрыми глазами.
И образ тот настолько был лучист,
что охранялся смелыми ветрами.
Скиталец пал и задрожал косяк,
колени наказали половицы.
"Прости отец, какой я был дурак,
меня не раз спасал ты от темницы."
Ты с детских лет учил - "не нападай,
лишь гордо от насмешек защищайся".
И вот теперь тебя забрали в рай...
А мне сказали: "Искупай, скитайся."
(Умеет боль вальсировать с душой,
умеет сердце отбивать чечётку.
И окунулся б в прорубь с головой...
Но вот, увы, давно не пьёт он водку.)
Ушёл отец за лунною тропой.
Стоял скиталец ни живой ни мёртвый.
Не приглашая сына за собой,
он лишь махнул ему рукою твёрдой.
Скупая память шла на абордаж,
звучали взрывы, голоса корсаров.
Сжимая крепко тёртый карандаш,
слова писал отцовских он наказов.
И спотыкаясь в умственной степи,
собрав в пучок бесценные советы.
Вдруг вспомнил, как они по полю шли,
и на вопросы получал ответы.
Сияла осень нежным серебром,
а на пруду уже сидели утки.
Давно знаком мальчонка был с ружьём
и у костра лежал в отцовской куртке.
Ножи метать, без промаха стрелять,
и видеть необычную картину.
Такое может лишь папаша дать.
Ещё -водить без устали машину.
(От памяти, увы, не убежать,
и годы, подружившись с сединою,
Ему сказали:"Мог чекистом стать,
зачем связал себя ты со шпаною?")
Ночь собирала чёрный саквояж,
на облаках скакал наездник с буркой.
Как поменялся жизни макияж,
когда отец назвал сыночка Юркой.
Брат по отцу.
(Нам не дано родителей винить,
и права не имеем сомневаться!
Когда ты сам попробуешь любить,
тогда поймёшь, что значит ошибаться.)
Огромные, хитрющие глаза.
Стоит в душе мальчонка лопоухий.
Такое не забудешь никогда,
попробуй вот такое перепутай.
С рождения один бронежилет -
один отец, и нрав совсем похожий.
Не нужен тут генетиков совет.
Он кровный брат, всё выдержит, всё сможет!
И вспомнил, как впервые пацану,
попробовать вести он дал машину.
И говорил с улыбкой братану:
"Смелей гони "быка" ты на корриду."
Эмоции свою имеют власть,
волнуясь, тот педали перепутал.
И как итог - пришлось машине встать.
"Вот старший даст, наверное," - подумал.
Улыбка говорила братану -
"все навыки с терпением приходят".
Вот сколько лет живу и не пойму -
как мудрые слова в себе находим?
(Их разбросает в разные места,
но встретиться придётся на дороге.
Такая дальнобойщика судьба,
по трассе мчат "индейские пироги".)
Глава-2.
Бессмертные глаза любви.
Опять душа пошла на перекур,
и, школьные моменты опуская.
Вдруг громка закричала: "Караул!"
Любовь живёт, усталости не зная.
Так вспомнилась Смоленская краса,
старинный город с вечною рекою.
Квартира там большая у отца,
и жизнь шалит задумкой колдовскою.
У юности бездонные глаза,
она полна фантазии, азарта.
Ты полон сил, и не страшат года,
хватает и девчонок, и нахальства.
Знакомая однажды говорит:
"Хочу тебя с подругой познакомить,"...
(Он взял гитару, ведь душа не спит,
подробнее решил тот случай вспомнить.)
И струны заиграли, как тогда-
в тот первый раз - когда увидел Лену.
И карие мерещились глаза,
а дрожь бежала бешено по телу.
И вот тот долгожданный поцелуй,
фонтаны страсти, взрывы искушений.
Но девушка сказала: "Не балуй,
я не готова к пику наслаждений."
(Уснувшая берёзка за окном,
и месяц нарастающий смеётся.
Подруге той связующим звеном
в двух судьбах стать нечаянно придётся.)
А Леночка прекрасною была,
казалось, что небесная богиня,
на время отложив свои дела,
пришла на землю и сменила имя.
Гордыня не перечит пацанам,
она всегда с улыбкой привечает.
Гитара, смех девчонок тут и там,
прекрасна жизнь, и наш герой гуляет.
Не раз отец ругался и просил:
"Протри глаза и посмотри на Лену."
А он, смеясь, к друзьям лишь уходил.
"Тебе слова - как тот горох о стену."
Простой итог - рассыпалась любовь,
и нет уже богини у порога.
Но время шло, он выучил пароль,
его ждала армейская дорога.
(Манит рассвет, творящий чудеса,
и образ для поэта добавляет.
Атланты, подпирая небеса,
на горы аккуратно наступают.)
Хотел с душой сюжеты обсудить...
Она сняла военные картины.
Не хочется такое говорить,
у каждого свои на то причины.
Глав - 3.
"Лихие девяностые".
Уже команда не звучит "подъём",
сирена надоевшая затихла.
Как дембеля, вразвалочку идём,
чтоб вольной жизнью, наконец, напиться.
Мой милый Бог! Раздроблена страна,
как много неизвестных изменений.
Пирует по России сатана,
и нет уже блаженных упоений.
В погоне за богатством молодёжь,
бесчестие, разруха, страх и голод.
У каждого лежит в кармане нож,
и каждый "деловой", хотя и молод.
А город весь поделен на куски,
район с районом начинает драку.
Простые, молодые пацаны,
привыкшие к загадочному знаку.
(Он в сотый раз сюжет пересмотрел,-
кто получал за подлости награды?
Для власти был приятен беспредел,
коль в лапы шли огромные откаты.
И вспомнились далёкие года.
Да, дрались, да, бывало и такое.
Лежачего не били никогда,
на одного не выходили двое.)
Таков сюжет - две армии пошли,
как Русичи от злости на Хазаров.
Простые городские пацаны,
не соблюдая заповедь уставов.
Один в траве, второй лежит в кустах,
кому-то врач давно уже тут нужен.
Фуфайки - как кольчуги на плечах,
кроссовки в лапти превращает ужас.
Не понимает молодость, увы,
не нужные им подают советы.
Коль рыба загнивает с головы...
Зачем на хвост застёгивать "браслеты"?
(Давно в глазах гуляет пелена,
и сон влечёт к себе под одеяло.
Давление воюет у виска,
он выгладит побитым и усталым.
"Прошу душа, давай передохнём,
историю оставим на закуску...
Обнимемся и посопим вдвоём",-
и пал лицом в лежащую подушку.)
Кто видел, как тоскуют соловьи,
кто знает, как обманчива монета,
Того уже боятся упыри...
Он весь в стихах, с заката до рассвета.
(Опять звучит божественный орган,
а в памяти легко всплывает сцена.
Трясёт скитальца, хоть совсем не пьян.
Ведь образно к нему явилась Лена.)
Горят в ночи Смоленские огни,
а месяц разыгрался с тополями.
"Ты у подруги номерок спроси",-
таков совет, коль делишься с друзьями.
- А вдруг семья, и там любимый муж,
закон не нарушаю - третий лишний.
"Для смелости браток - холодный душ,
и голову, давай, держи повыше."
Нет, не забыть такого никогда,
Богам нужна была, наверно, встреча.
Хоть злобна и задириста судьба,
но, как вчера, он вспомнил этот вечер.
В её глазах бесились светлячки,
а губы расплывались от улыбки.
Какие, мужики, мы дураки,
неисправимы делаем ошибки.
Он вспоминал, как холодеет пот,
теряется сознание у речи.
А у любви был приготовлен ход,
в душе кричал неутомимый Кречет.
Играли на гитаре провода,
а он стоял, глазами поедая...
"Рощу дочурку и живу одна."
Ну слава Богу, значит, холостая.
Увы, не часто выпадает шанс
опять сойтись с заветною любовью.
И думалось ему на этот раз -
теперь семью и жизнь свою построю.
Потом они встречали Новый год.
И мама за столом с отцом сидели.
Но вот судьба решит наоборот,
хоть счастье привело к её постели.
Как сильно затрещала голова,
а на щеках забушевало пламя.
Ведь "папой" нежно доча назвала,
тот ласковый и милый Ангел - Аня.
Нет тормозов у доброты мужчин,
они готовы на любой поступок.
Кто к женским душам близко подходил,
тот знает каждый тёмный переулок.
В стране бардак, зарплаты никакой,
и для семьи мечтая заработать,
ходил на встречи с "деловой" братвой,
и был обучен там ночным налётам.
Нашёлся ожидаемый заказ,
не думал он, конечно, об уловке.
"Один лишь раз даётся в жизни шанс".
(Бесплатный сыр бывает в мышеловке.)
"Ни славы","ни друзей,"ни гонорар".
Ни даже тех, с кем часто выпиваем.
"Советуем - срывайся на вокзал,
иль женщину с ребёнком растерзаем."
(В душе проснулся ярости вулкан,
скиталец бился головой о стену.
Любимую навеки потерял....
он вытер с губ взбесившуюся пену.)
Итог один - тревожный чемодан,
колёса застучали перебором.
Преступником, злодеем уезжал,
чтоб на чужбине умирать изгоем.
Глава - 4.
Сибирь.
Живёт Сибирь за каменным щитом,
Уральские её прикрыли горы.
Прославлена бродягой-Ермаком,
секретные в душе имеет схроны.
Кто обнимал красавицу-Тайгу,
кто целовал румяные рассветы,
кто уходил за соболем в пургу -
тот точно слушал Господа советы.
Другая жизнь, работа и друзья,
былое забывалось понемногу.
Вахтовика к нему пришла стезя.
Он полюбил железную дорогу.
Ну что теперь терять холостяку,
когда душа закрылась на запоры,
руками задушил свою мечту,
и струны уничтожил у истомы.
(Скиталец встал и нервно закурил,
внимательно за ним следит собака.
Каким он стал, да и каким он был...
Привиделась рабочая общага.)
Общага.
Гулянки, пьянки, драки, кавардак,
понятия просты для мордобоя.
Купюры разлетались в пух и прах...
Бывает удовольствие такое.
(Слипаются ресницы от луны,
уже давно постель зовёт погреться.
Не верьте алкоголю, пацаны!...
И вспомнился проклятый нож под сердце.)
Открыл глаза - склонилась медсестра,
угрюмая больничная палата.
"А кто такая Лена? - друг, жена?
Ну исповедуй мне абзац доклада.
В бреду её часами вспоминал,
не скрою, стало очень интересно,
как Ангела, к своей постели звал."
"Была когда-то милая невеста".
(Что шрамы для мужчины - ерунда,
наполнены годами испытаний.
Так подлая и вредная судьба
следы нам оставляет наказаний.)
Всегда была любезна медсестра,
но нет, увы, сюжета для рассказа.
А облако смотрело, как тогда -
как в первый раз пришла к нему Наташа.
Глава - 5.
Наташа.
(Нет не умеет память хоронить,
хоть и в прямом, хоть в переносном смысле.
И никогда не сможет он забыть
тех восемнадцать лет чудесной жизни.
И этот факт, увы, не изменить,
как не вернуть назад свои утраты...
Скиталицу захотелось покурить
и вспомнить вновь блестящие кораллы.)
В её глазах горели огоньки
с загадкой мирового океана...
И только так рождаются стихи,
когда в душе надежда и услада.
Хоть боль несёт пронзительный сюжет,
а память, опустившись на колени,
от неба ждёт с надеждою ответ,
и мучает писателя в постели.
Он вспомнил её первые слова,
прилипла к телу мокрая рубашка.
"Две девочки - двойняшки у меня,"-
сказала нежно добрая Наташка.
Одумалась проказница-судьба,
наверное, теперь пойдёт на милость.
Летели дни, недели и года,
и в унисон два сердца долго бились.
А жизнь бежит бушующей рекой,
девчата незаметно подрастают.
Случилось всё опять само собой,
скитальца важно "дедом" называют.
И, кажется, сбылась его мечта -
Никита, Лера, маленький Егорка.
Но часто навещает пустота...
"Зелёный змей" - то вовсе не касторка.
Затягивает быстро алкоголь,
мерещится ночами гильотина...
Иль демоны глумятся над судьбой...
Пленила повседневная картина.
(И в памяти опять небесный глас,
у Ангела-хранителя простуда.
Увидел тот момент и даже час,
как смерти появилась амплитуда.)
Глава - 6.
Ангел - хранитель.
(В судьбе Богам дано руководить,
подвластна им угрюмая рутина.
Душа с небес приходит погостить,
чтоб выплеснуть поток адреналина.)
Нет страха..., не включая тормоза,
на лобовой встречаются атаке.
Машина с мотоциклом, тишина,
и кровь течёт по порванной рубахе.
Пред ним возникли странные врата,
резные там, измученные лица.
"Ох как давно устал я от тебя,"-
и хриплый голос начинает злиться.
"Спасая, постоянно помогал,
показывал хорошую дорогу.
А ты всю жизнь глумился, как нахал,
и сам пришёл вот в адскому порогу."
(Наверно, кто-то скажет "просто сон",
но, как тогда, отчётливо услышал. -
В той темноте раздался страшный гром,
а голос говорил всё выше, выше.)
Скрипели, открывались те врата,
душа лицо руками закрывала.
А смерти заржавевшая коса
над головой спокойно замахала.
И мрачная вставала пустота,
он чувствовал, как приглашает бездна...
"Последний шанс сегодня для тебя,
твой выбор, только сделай его честно."
Лишь шаг назад, настала тишина,
вздохнувший Ангел говорил игриво:
"Не выпьешь ты спиртного никогда,
и далеко, мой друг, твоя могила.
Не пройден путь измученной души,
пусть миссию спокойно выполняет.
Опять начнёшь писать свои стихи..."
И Ангел потихоньку улетает.
Глава - 7.
Странный рассказ жены.
(Забыт давно противный алкоголь,
работа, дом, и снова на работу.
Жена вдруг говорит ему: "Постой,
Когда то было,в пятницу,в субботу?")
"Серьёзно надо нам поговорить,
твою мне книгу жизни прочитали."
"Сударыня, изволите шутить?"
"Ты слушай лучше, что мне рассказали."
"Я скоро ухожу на небеса,
а может, в ад, увы, сама не знаю.
Уже глаза скрывает пелена,
сам видишь, что давно, как свечка, таю."
(Энергию истерзанной души
умножив на небесную загадку,
познаешь сокровенные мечты
и тайнами прошитую накладку.)
"Мне честно попытались объяснить,
кого на этом свете оставляю."
Пыталась сигарету прикурить,
промолвила:"От горя я страдаю."
"Назад вернётся спящая любовь,
давно её ты положил в руины.
Ведь знаешь мне неведомый пароль...
и скоро след появится машины.
И внуков не покинешь никогда,
хоть ждёт тебя усмешка испытаний.
Но счастье улыбается тогда -
когда поймёшь намёки указаний..."
"А что, жена, тебя я не любил?
Ну прекращай,не нравится твой голос."
"Ты нежность в мою душу приносил," -
И с плеч его сняла рукой свой волос.
(Падение,болезни,нищета,
всё это не равняется с любовью.
Для каждого написана строка,
ведь власть имеют Боги над судьбою.)
Закончился мучительный тот час,
что можно было, всё ему сказала.
Он вспоминал уже в который раз...
Пять дней прошло, и вот жены не стало.
(Подбитый слог пытается взлететь,
но крылья перевязаны тоскою.
Он вспомнил как тогда смеялась смерть,
как дрался с обнаглевшею судьбою.)
(По сути не меняется слеза,
по смыслу не меняется система.
А жизнь поэта, может, на века,
построена, как на эстраде сцена.
То занавес, то слабый поворот,
названия сменились декораций.
Падение иль гордый шаг вперёд...
И боль души в порыве интонаций.)
Проходят дни законною тропой...
Нам не дано с судьбою разобраться.
Встречал глаза Наташи над рекой.
Что слышал, начинает вдруг сбываться.
Любви не обещают небеса,
а тело потеряло веру к ласке.
Он никогда не верил в чудеса,
хоть уважал написанные сказки.
Застыла боль, как памятник в груди,
саднившая заноза долго гнила.
Нет женщин подходящих на пути.
Явилась неожиданно тут Ира.
Глава - 8.
Ира.
Как описать искусство доброты?
Как описать задорную улыбку?
Не ведали такого короли,
но Боги дали это мне попытку.
(Он вспомнил -очень долго был один,
и часто не хватало женской ласки.
Задумчивый по улицам бродил,
смеялись вслед напудренные маски.)
Любовь душе поставила компресс,
понятие для жизни появилось.
"Ты Ангела заказывал с небес?
Кудесница и умница явилась."
Не отыскать, увы, прекрасных слов,
познания скупы у лексикона.
Вот только он зашёл в уютный дом,
как преданность встречала у порога.
(Любовь имеет разный интеллект,
умеет необычное заметить.
Душа и жизнь ведут эксперимент,
чтоб небу на задание ответить.)
Глава-9.
Встреча у колодца.
Играет май с вечернею звездой,
туман идёт с закатом побороться.
Засохшая берёзка над рекой
склонилась, сила больше не вернётся.
Описаны коварные грехи,
описаны вчерашние сюжеты.
И буря разгромила маяки,
вопросы есть...не найдены ответы.
Ночная мгла заплакала росой,
от дум своих скиталец утомился.
Он шёл вперёд знакомую тропой,
холодною водою чтоб умыться.
Дорога до околицы вела,
старинная там сделана криница.
И в темноту уставились глаза,
но только это явь, увы, не снится.
По моде сшит отглаженный костюм,
ботинки лаком отражают звёзды.
Душа кричит "Спасите,караул!"
Солёные свои глотая слёзы.
Скиталец сразу дьявола узнал,
не раз в пути пришлось пересекаться.
"Зачем пришёл? Ведь я тебя не звал."
"Мне кажется, что ты готов сдаваться."
"Кому нужны небесные стихи?
Вот подпиши." И достаёт пергамент.
"От золота получишь ты ключи,
и беззаботной жизнь навеки станет."
Он кинул взгляд в горящие глаза,
испил воды студёной из колодца.
Перо взяла уверенно рука,
и написал: "Душа не продаётся!"
Взбесилось зло от дерзости такой,
присыпало траву дымящим пеплом,
разящий гром звучал над головой.
Под землю демон шёл огромным вепрем.
Целуя крест, молитву произнёс,
не шевеля дрожащими устами.
А в двух шагах сидел лохматый пёс,
застывший, с удивлёнными глазами.
Глава - 10.
Финал.
(Загадка есть в бессмертии любви,
загадка есть в создании природы.
Но не умеют даже соловьи
переменить настойчивость погоды.)
Для каждого придумана судьба...
И не поспоришь с мудрыми Богами.
Не каждый, правда, видит чудеса,
таков секрет - они приходят сами.
Уйдёт душа уставшая домой,
промолвит на прощанье "Не забудьте".
На небесах получит выходной.
В гостях ведь хорошо, но дома лучше.