ТРОФЕЙ НА БУЛАВКЕ
А у лужицы живёт
Вертолёт,
Комаришек он жуёт
Прямо в лёт,
А на крылышках – огонь,
Бирюза.
Приземляйся на ладонь,
Стрекоза!
– Сегодня, ребятки, мы поговорим о стрекозе. Какая она по-вашему? – спрашивает воспитательница Вера Петровна.
Ребята сидят за низенькими столиками на маленьких стульчиках. Каждый на своём месте. На столиках – пластилин, дощечки для лепки, семена ясеня, сосновые хвоинки.
– Зелёная! – кричит Пиня.
– Красивая! – восхищается Вероника.
– Летательная! – философствует кто-то из ребят.
– Обжора! – обзывается Глеков.
– Уж что-что, а поесть стрекоза любит, – улыбается Вера Петровна. – В один присест может съесть пять мух, а за час – целых сорок! А кончатся мухи…
– Пусть ко мне на балкон прилетает, – жужжит Пиня, – там мухи никогда не кончаются.
Все заливаются смехом.
– А кончатся мухи, – продолжает Вера Петровна, – принимается за комаров, бабочек, жуков и мелкую летающую живность. Ну а когда совсем некого проглотить, а есть всё равно охота, хватает стрекоз помельче да послабее. С лёгкостью сцапает паука из его плетёных кружев! А может и пчелу слопать. Сложит корзинкой свои цепкие волосатые лапки, подлетит тихонько сзади – и хвать! – только оторванные крылышки по воздуху плывут. Эта хищница и хитрюга ни капли не следит ни за манерами, ни за фигурой!
– А скажите, Вера Петровна, тётенька у стрекозы – стрекоза, а дяденька? Дяденька – стрекозёл? – пищит Пиня.
Все снова хохочут. И девочка тоже улыбается. Так, за компанию. Конечно, всем давно известно, что и тётеньки, и дяденьки у стрекоз – стрекозы. А эта древняя шутка живёт на свете ещё со времён динозавров, когда, около трёхсот миллионов лет назад, на планете появилась первая гигантская стрекоза меганевра с размахом крыльев в восемьдесят сантиметров. «И если бы эти меганевры вместе с динозаврами своевременно не вымерли, то не сидел бы сейчас этот безмозглый Пиня в детском садике за третьим столиком во втором ряду на занятии по ознакомлению с природой, не болтал бы своими паутинными ножками и не задавал бы глупых вопросов, – размышляет девочка. – Интересно, есть ли у этих мальчишек мозги? «Пациент скорее мёртв, чем жив», – соглашается она вслед за знаменитым доктором Совой из сказки Алексея Толстого «Золотой ключик», будто мальчишки – не мальчишки, а снятые с дуба на сизой поляне Буратино. И разве могут быть мозги у деревянных человечков?».
– В переводе с английского «dragonfly» – «летающий дракон», – продолжает воспитательница. – И этот «дракон» носится в небе с огромной скоростью. У стрекозы две пары крыльев. Их мышцы устроены так, что позволяют каждому крылу двигаться независимо от другого, меняя угол наклона. Кто ещё может так летать: вверх и вниз, вперёд, назад и вбок, мгновенно менять направление, снижаться в пике, подолгу зависать на одном месте и растворяться в воздухе! Только что сидела на ветке – и вот её уже нет! А ну-ка, ребята, давайте покажем, как летают стрекозы!
Пиня первый срывается со своего стульчика и несётся вдоль столиков и шкафчиков с игрушками и книжками, рисуя в воздухе повороты, петли и зигзаги, вертикальный взлёт и пике.
– Ай да Андрюша! Ай да стрекоза! – смеётся Вера Петровна.
Девочка, грустная, сидит на своём стульчике и летать ей совсем не хочется. И не потому, что у неё плохое настроение или что-то болит… хотя…
– Стрекоза лишена слуха, но различает звуковые колебания с помощью своих антенок – усиков. А глаза у неё – всем глазам глаза! Переливающиеся всеми цветами радуги, огромные, чуть ли не во всю голову и видят во все стороны! Глаз стрекозы состоит из множества маленьких глазков – фасеток, каждый из которых может смотреть туда, куда захочет. Они вращаются на триста шестьдесят градусов, и незаметно подобраться к стрекозе практически невозможно.
«Ого! – про себя удивляется девочка. – А как же я?..»
– У каждой стрекозы есть своя территория, где вся добыча принадлежит только ей, – увлечённо рассказывает воспитательница. – И в случае проникновения сородичей стрекоза вынуждена драться. А какого цвета у неё кровь?
– Нет у неё никакой крови, – мотает головой Глеков. – Она же просто букашка!
– Даже у «просто букашки» есть кровь, – возражает Вера Петровна. – И у стрекозы она… зелёная.
– Ого! – изумляются все в один голос.
Кажется, сейчас удивился весь детский сад.
– Как только светает, стрекоза начинает охоту. Заметив муху, она подлетает к ней совсем бесшумно, но не вдогонку, а заранее просчитав скорость и установив точное место нахождения мухи в момент атаки. А как вы думаете, какой орган стрекозы помогает ей определять скорость движения её добычи? – спрашивает Вера Петровна.
Пожалуй, на этот вопрос ответить почти невозможно. И ребята притихли. Такая особенная тишина бывает за мгновение до потрясения.
– Мозг, ребята. Мозг! – «выстреливает» Вера Петровна.
Похоже, девочка убита наповал. Бледная, она вжимается в спинку стульчика и не шевелится. И, кажется, даже перестаёт дышать.
– А при наступлении сумерек стрекоза ищет убежище в растительности, – как ни в чём не бывало продолжает воспитательница, – и неподвижно там спит всю ночь.
– А какие у стрекозы детки? – от нетерпения вертится на стульчике Вероника. – Наверно, маленькие миленькие стрекозки?
– Не то слово! – восклицает Вера Петровна. – Эта «разбойница» и в детстве была кошмарным ребёнком! Мама стрекоза, пролетая над водоёмом, роняет яйца в воду. Из них вылупляются личинки – наяды – и живут на самом дне. Для жизни под водой у них есть хорошо развитые жабры. Наяды могут плавать с помощью жаберных пластин, которые заменяют им плавники, и легко передвигаются по дну водоёма на своих сильных лапах. Личинка стрекозы чем-то напоминает таракана, но без усов. Как и взрослые стрекозы, наяды чрезвычайно прожорливы и всегда голодны. Они различают только то, что движется, и поджидают жертву в засаде. Их нижняя челюсть, выпирающая вперёд, очень подвижна: она резко выбрасывается и захватывает добычу. Наяды – настоящий ужас для водных жителей, кто размером мал. Личинки стрекозы хватают мотыля, головастиков и жуков, мальков и даже мелкую рыбёшку. А если рядом нет никакой подходящей пищи, то не побрезгуют и своими сородичами. В состоянии наяды стрекоза может жить – в зависимости от вида – от одного года до пяти лет. За этот период она линяет до двадцати раз! Из одной тысячи наяд лишь тридцать становятся взрослыми стрекозами. И главный их враг – рыбы. А когда, в конце весны, приходит время последней линьки, личинка вылезает из воды по стебельку растения и, сбросив с себя старую, уже не нужную шкурку, превращается в ту изящную и грациозную глазастую красавицу стрекозу, какую мы с вами привыкли видеть. Она пока ещё слабая: у неё мягкие крылья и нежное тельце, но через два часа стрекоза готова к полёту. Держитесь, мухи!
– Ура! – хлопает в ладоши Пиня. – Так им и надо, этим гадким жирным мухам!
Ребята оживляются. Такого интересного занятия у них давно не было. Только девочка сидит с каменным лицом. Может, её кто-то обидел?.. А Вера Петровна продолжает:
– За три-четыре недели своей короткой жизни стрекоза уничтожает полчища вредных кровососущих насекомых. Стрекоза – наш друг! И погубить хотя бы одну стрекозу – значит совершить большое преступление. Надеюсь, сегодняшнее занятие всем пойдёт на пользу... А сейчас, ребятки, давайте слепим стрекозу из пластилина. Стрекоза – это насекомое. А у каждого насекомого тело состоит из трёх частей: головы, груди и брюшка. Делим кусок пластилина пополам. Из одной половинки сделаем «колбаску» потолще – это грудь нашей стрекозы. Оставшийся кусочек пластилина снова разделим на две равные части. Из одной скатаем шарик – голову стрекозы, из другой – «колбаску» потоньше, и это брюшко. Теперь соединим все части вместе – голова, грудь, брюшко – и загнём брюшко кверху у самого кончика… Сколько у нас разноцветных стрекозок! Целая яркая стайка! – улыбается воспитательница.
Ребята поглощены работой. Каждый из них сейчас та маленькая стрекозка, которую старательно лепят его взволнованные пальцы.
– Чего не хватает нашей стрекозе? – продолжает Вера Петровна. – Верно!.. крыльев! Их мы сделаем из семян ясеня, собранных на вчерашней прогулке. У стрекозы две пары крыльев, по два с каждой стороны. Сколько всего крыльев у стрекозы? Четыре! На голове у неё пара усиков. Запомним, пара – это два! Усики сделаем из сосновых хвоинок. Осталось приделать лапки. У всех насекомых по шесть лапок. Они тоже будут из сосновых хвоинок. Лапки мы прикрепляем к груди стрекозы, а не к брюшку! А вот Андрюша меня не слышит… Готово?.. А сейчас, стрекозки, летите сюда и садитесь на веточку!
Ребята подбегают к воспитательнице, каждый со своей стрекозой, верней, стрекозы подлетают к Вере Петровне вполне самостоятельно: их крылышки окрепли и просятся в небо. Стрекозки собираются в стайку, а воспитательница с интересом разглядывает каждую красавицу:
– Твоя стрекоза как живая, – говорит она Глекову.
– Ну совсем как настоящая! – восхищается Вероникиной.
– У Андрюши стрекоза – воин! – одобряет Пинину.
– А ты почему не показываешь свою работу? – обращается Вера Петровна к девочке. – Где твоя стрекоза?
Девочка всё так же сидит на стульчике, и перед ней нетронутый кусок пластилина.
– У меня не вышло… – чуть не плачет она.
Ребята дружно смеются.
– Разве можно смеяться над неудачей товарища? – строго спрашивает Вера Петровна.
Смех стихает. Дети со странным любопытством смотрят на девочку, будто девочка – не девочка, а гуманоид с зелёными рожками-антеннами. Как, оказывается, легко стать гуманоидом: просто не слепить стрекозу…
– А теперь складываем пластилин в коробочки, аккуратно задвигаем стульчики и идём на прогулку наблюдать за стрекозой, – звенит голос Веры Петровны. – Эта древняя жительница Земли знает много секретов. Может, и с нами поделится.
– Ура! – ликует Пиня. – Гулять!
– А ты слепи свою стрекозку дома и принеси её завтра нам. В стайке нет только твоей стрекозы! – просит воспитательница девочку.
Девочка протягивает ей коробку с пластилином:
– Я попробую…
– И вот ещё что: ребятки, поразмышляйте на досуге, так ли на самом деле беззаботна и пустоголова стрекоза, какой её рисует в своей знаменитой басне Иван Андреевич Крылов. А мы поговорим об этом завтра. А кто мне напомнит название басни? – хитренько спрашивает Вера Петровна.
– «Стрекоза и Муравей»! – кричат все хором.
– Молодцы! – радуется воспитательница. – А теперь гулять!..
Из детского сада домой девочка идёт молча. Мама сегодня тоже немногословна. Бывает такое: идут двое и молчат. И это совсем не значит, что они мало знакомы или в ссоре. Это означает, что у каждого есть собственные взрослые мысли, которые надо периодически прокручивать в голове, и желательно, чтобы в момент прокручивания тебе никто не мешал. О чём думает мама – неизвестно, а девочка, разумеется, о стрекозе. О, как много она знает о ней: ни Пиня, ни Вероника, ни Глеков, ни даже Вера Петровна, вместе взятые, не знают и половины того, что знает девочка! Стрекоза может долго и терпеливо выжидать добычу, при парении над водой её не ослепляют солнечные блики, но если она упадёт в воду, погибнет, потому что не сможет выбраться. В прохладное время стрекозы сидят в укромных местах совсем сонные и не сопротивляются, когда их ловят, и плохо переносят сильный зной, прячась в зарослях травы. Они даже могут предсказывать погоду: накануне её изменения стрекозы собираются в стайки и издают громкие звуки, трепеща крыльями. От этого инопланетного существа можно было ожидать всего, но что у стрекозы есть мозг, который управляет её полётами, просчитывает путь мухи за секунду до съедения и угол стрекозиной атаки… нет, это выше девочкиного понимания. Выходит, стрекоза – разумное существо! Известное дело, бабочки – пёстрые красотки, пустышки, ветреницы, модницы. Спиралькой завитой хоботок, миленькие усики, райский перламутр – на крылышках и ветер – в голове: в ночи летим на свет – нам жить одно мгновенье!.. А стрекоза умна и хитра, рачительна и расчётлива. Она – дамочка с характером. И у неё всегда есть цель! А вот дедушка Крылов не прав: он всё перепутал.
Попрыгунья Стрекоза
Лето красное пропела;
Оглянуться не успела,
Как зима катит в глаза…
Злой тоской удручена,
К Муравью ползёт она:
«Не оставь меня, кум милой!
Дай ты мне собраться с силой
И до вешних только дней
Прокорми и обогрей!»
«Кумушка, мне странно это:
Да работала ль ты в лето?» –
Говорит ей Муравей.
«До того ль, голубчик, было?
В мягких муравах у нас
Песни, резвость всякий час,
Так, что голову вскружило»…
Он перепутал стрекозу с бабочкой. Перепутать стрекозу с бабочкой – это всё равно что перепутать лимон с апельсином, тыкву – с арбузом и ежа – с кактусом. Возьмём апельсин. Его съест любой дурак. Потому что апельсин сладкий, сочный и пахучий. Но кто отважится съесть лимон? Целиком, в кожуре и без сахара?.. А девочка ела. На спор! Съесть лимон – и не скривиться. «Veni, vidi, vici» – как говорят у нас в Риме. Пришла, увидела, съела. Не скривилась! А весь фокус в том, что лимон невыносимо кислый, когда его мало, кусочек. А если он целый да ещё в горькой толстой бугристой кожуре, а ты поспорила на свою честь и незапятнанное ангельское имя, то у тебя нет ни единого шанса даже на тень сомнения, что ты не сдюжишь. «Велика Россия, а отступать некуда, – позади Москва!» Так вот лимон – это не бабочка. Лимон – это стрекоза! И она вообще бы не стала говорить с муравьём. Она бы его просто молча проглотила… И когда девочка завтра в детском саду скажет это вслух, то снова станет гуманоидом… Ну и пусть! Тогда она сядет в ракету и умчится в космос. И будет у неё «такая вся крошечная», но своя собственная планета. Почти как у Маленького принца. Планета под названием… м-м-м… планеточка БАМ-106. А на ней – три вулкана, закаты и Роза. «Три вулкана – два действующих и один потухший», которые надо прочищать, потому что когда вулканы аккуратно чистишь, «они горят ровно и тихо, без всяких извержений», а на действующих вулканах «очень удобно по утрам разогревать завтрак»; закаты – за один день можно «видеть заход солнца сорок три раза», «тебе довольно просто передвинуть стул на несколько шагов, и ты снова и снова смотришь на закатное небо, стоит только захотеть»; и Роза, «гордая, обидчивая и простодушная красавица» с четырьмя шипами, которая боится сквозняков и гусениц, не боится тигров и «так непоследовательна»… А баобабы?.. Нет, на планеточке БАМ-106 их не будет. Пусть там растёт другое дерево. Старое и важное. С цепью и котом. И это будет дуб!
У лукоморья дуб зелёный;
Златая цепь на дубе том:
И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом;
Идёт направо – песнь заводит,
Налево – сказку говорит…
Да-да, сказки любят только добрые души… Ну а если все маленькие планеты давно разобраны, девочке вполне достанет одного города. Одного-единственного и золотого...
Над небом голубым есть город золотой
С прозрачными воротами и яркою стеной.
А в городе том сад, всё травы да цветы,
Гуляют там животные невиданной красы:
Одно – как жёлтый огнегривый лев,
Другое – вол, исполненный очей,
С ними золотой орёл небесный,
Чей так светел взор незабываемый…
Девочка входит в свою комнату и смотрит на стену: её трофей на месте. Так и дёргается, пока не испустит дух. А потом у совершенства появятся изъяны: истончатся радужные стёклышки крыльев, отпадёт кусок сухого хвоста, оторвётся паутинка крыла, и мумию покроет пыль. Когда у высохшей стрекозы отвалится голова, вместо этой уродливой будет другая, так же пришпиленная булавкой к стене. Только новая много краше прежней…
Большая стайка стрекоз собирается летом всегда в одном и том же месте, а девочка стоит в середине этой «тучки» (а может, «тучка» выбирает девочку своим сердцем?) и наблюдает неведомую жизнь. В эти мгновения будто приоткрывается незаметная дверь, и девочка проскальзывает туда, где не бывала и, наверно, никогда не будет, где прозрачные и быстрые крылышки машут ей, огромные фантастические глаза устремлены на неё и стоит только подставить палец, как звонкое чудо опустится на удобное посадочное место, крепко ухватившись своими невероятно сильными и цепкими лапками, и не захочет отпускать. И некоторое время можно так и ходить, со стрекозой на пальце, словно это редкой красоты драгоценный перстень. Но идти надо очень медленно, по-черепашьи. Удивительное чувство: никто никого не держит, но вместе так хорошо, что уже сама мысль о скором расставании грозит бедой. Девочка подносит стрекозу ближе: забавная, что-то в ней – от мухи, а что-то – от бабочки. Подвижная любопытная голова, глазищи – миллионы маленьких зеркал, собранные воедино, утончённое тельце, переливающееся на солнце радугой, воздушные кружевные крылья, тонкие и хрупкие (о, как бы ненароком им не навредить!), и дружеское объятие шести проворных лапок (тот, чей палец они сжимали хоть раз в жизни, не забудет их никогда!). Стрекоза вдруг с громким треском срывается с девочкиного пальца, маленьким юрким вертолётиком носится в воздухе, кружится над её головой и так и норовит сесть на самую макушку, и девочка летит за ней следом с единственной мыслью в восторженной голове: как бы не потерять! как бы не потерять! как бы не потерять!.. Как бы не потерять от счастья голову и стрекозу в небе! И вдруг стрекоза исчезает. Так внезапно, как появилась. Девочка, обманутая и брошенная, рассеянно озирается вокруг: стрекозы не видно и не слышно. Взгляд случайно падает на плечо: ого! какая у неё перламутровая «брошь», роскошная, королевская и живая!.. Зелёные, голубые, золотистые, красные, серые и даже прозрачные, как стёклышки, но царица безоговорочно одна: большая бархатная и сказочно красивая стрекоза, имя которой – Синее коромысло! Доверчивая, она приземляется к тебе на вытянутую ладошку, а ты медленно-медленно подносишь другую – хлоп! – и сказка безраздельно твоя! Потом приоткрываешь ладошки, заглядываешь в узенькую щёлочку, но ничего не видно. Тогда подносишь руки близко к лицу и ещё ближе, а оттуда шесть лапок хвать тебя за нос – и замерли, и не отпускают. И ты уже не в силах разжать ладони и, как хищник, тащишь добычу в свою нору, чтобы гадким душегубным Кощеем чахнуть над бедным высохшим стрекозьим трупиком, беззастенчиво размышляя о стройной гармонии и справедливом устройстве мира, и только где-то в самом дальнем закоулочке своего маленького злого сердца чувствуешь робкие, тихие, неверные уколы совести, словно совесть – иголка, которой ты вчера до крови уколола палец, когда к нарядному куклиному платьицу в спешке пришивала оторвавшуюся белую крохотную пуговку на ножке с глазком.