Тому минуло двести лет,
Как в край, что круглый год согрет,
Был переезд германцев строгих,
Что поразил сначала многих.
Кто мог подумать, что к Одессе
Проявят столько интереса!
Теперь-то мы причину знаем:
Сулил он щедрых урожаев.
И далеко разнёсся слух
Про трудовой немецкий дух...
В 1804 году в 12 милях к юго-западу от Одессы было основано
поселение немецких колонистов. История его появления проста и
типична . Из голодной, раздираемой войнами и инфляцией, находящейся
на грани экономического краха и политической катастрофы Германии
многие стремились эмигрировать в благополучную и спокойную Украину.
Путь был долог и пролегал через Вену, Милан, Мадрид... Дорогу
и их пребывание в европейских столицах оплачивало российское
правительство.
К очередной зиме колонисты прибывали на место, то есть в
Одессу. Встречали их по-российски тепло, поселив в землянках
и камышовых хатах.
Все 80 человек, прибывших из Германии, с настоящей немецкой
педантичностью тут же начали воссоединяться друг с другом,
в результате и образовалось 40 семей.
Поначалу посёлок назвали Кайзерхайм в честь известного кайзера
Хаима (генеалогическое древо Гогенцоллернов, третья ветвь
сверху). Но однажды деревню посетил навеселе правитель края
дюк де Ришелье. В честь этого знаменательного события посёлок
переименовали, дав имя Весёлое Село, или по-немецки —
Люстдорф. Постепенно население перевалило за 10 тыс. человек и
в городе была построена лютеранская церковь.
О ней будет рассказано в другом очерке.
Поселенцы не имели понятия о том, когда нужно удобрять землю,
и, без всякой задней мысли, удобряли её постоянно. Вследствие
чего они и получали высокие урожаи. Так, если местные крестьяне
из года в год стабильно собирали зерна по 10 центнеров с гектара,
то немцы брали то 30, то 40 центнеров .
Император Александр I не мог нарадоваться на молодое немецкое
поселение. Захлёбываясь от восторга, он даже изрёк: «Господа!
Теперь нам нет смысла ездить в Германию — у нас есть своя
Германия, и не хуже». А для того чтобы ещё больше ослабить
вероятного противника, тут же было принято решение: наладить
ответную колонизацию Германии русскими крестьянами, чтоб и у
немцев тоже была «своя Россия, и не лучше».
Между тем Люстдорф рос и развивался. Уже через два года здесь
открылась первая школа. В ней было, как свидетельствуют
документы, 32 мальчика, 33 девочки и 1 учитель
.
Вдоль береговой линии был проложен свой Приморский бульвар.
Со временем Люстдорф превратился в прелестный курорт. Да и
как же было ему таковым не стать, если колонисты очень быстро
поняли, что за курортницами ухаживать куда приятней, чем за
коровами.
Довольно долгое время Люстдорф, де-юре будучи Одессой, жил от
неё на значительном расстоянии, что очень устраивало немецких
колонистов. Но такая уединённость не устраивала одесские власти.
А поскольку одесским властям никогда не было знакомо слово
«жадность», и всякое новшество, казавшееся опасным, вначале
совершенно бескорыстно опробовалось на соседях (а уж потом
внедряли у себя), то и первый одесский трамвай был пущен от
греха подальше, то есть подальше от Одессы. А дальше других
был только Люстдорф.
Осуществил этот проект бельгийский промышленник господин
Р.Э. Легодэ. Трамвайная линия соединила Люстдорф и 16-ю
станцию Большого Фонтана. Для этого в Люстдорфе было
сооружено специальное трамвайное депо, а на
16-й станции Большого Фонтана — специальная трамвайная
скамеечка.
Открытие линии произошло 9 августа 1907 года. Гостей поразила
истинно европейская изобретательность г-на Легодэ, всё было
продумано до мелочей — имелась даже собственная электрическая
подстанция. Все отметили, что подстанция выстроена с большим
вкусом, а на дверях главной трансформаторной будки даже
красовался портрет любимой тёщи г-на Легодэ, где она была
запечатлена в лучшие её годы, то есть портрет представлял
собой череп с костями.
Торжество открытия завершилось лёгким праздничным обедом,
столы для которого накрыли прямо на трамвайных путях.
Правда, после первых 15 тостов к столу неожиданно подали
трамвай, так что всем, кто успел встать из-за стола, пришлось
отправиться в путь.
Всю дорогу в вагонах царила атмосфера радостного праздника.
Поэтому никто даже не удивился, когда поближе к Люстдорфу
трамвай был встречен радостными криками «Хенде хох!» и
праздничными одиночными выстрелами. Кто это был, в суете так
никто и не понял. Судя по произношению, это могли быть то ли
немецкие колонисты, уже сто лет ждущие на остановке трамвая,
то ли, судя по выстрелам, могли шалить и ребята Григория
Котовского , частые обитатели другой колонии. Так или иначе,
короткая встреча в степи изрядно облегчила душу нападавших
и карманы проезжавших. Но ещё раньше с ещё большим успехом
это сделал г-н Легодэ, собственноручно обилетив первых
пассажиров.
Обретя связь с Одессой, Люстдорф стал престижным курортом.
До 15 тысяч дачников выезжало туда на лето. Для них были
возведены отели-санатории «Вилла Китти», «Вилла Нелли». Но
одесситы с большей охотой на лето снимали ухоженные немецкие
домики с опрятными немецкими хозяевами. Особо на это уповали
одесские благородные жёны.
Чем привлекал Люстдорф? Будем откровенны: своей отдалённостью
от Одессы. Кроме жены в комплект семьи входил и муж или, как
тогда говорили, «добытчик». Добывать деньги он ежедневно
отбывал из Люстдорфа на службу в Одессу (два часа пути, три
рубля на дорогу). Его отсутствие гарантировало полное
одиночество, то есть полную свободу жены. Это очень
привлекало.
В каждой приличной одесской семье имелся чудо-ребёнок, чудом
не вылетевший из гимназии, но получивший на лето переэкзаменовку.
А забор на конечной остановке трамвая в Люстдорфе пестрел
объявлениями, написанными корявым почерком студентов
Новороссийского университета: «Репетирую по всем предметам,
а также жеманш». Насчёт «всех предметов» репетиторы, ясное дело,
врали. Но «жеманш» очень интересовал дачниц, и репетитора брали
сначала «на пробу», а потом на всё лето. Поскольку, что такое
«жеманш», никто не знал, то каждая одесская дама вкладывала в
это богатое слово свой смысл, порой весьма деликатный и для
здоровья благоприятный. Пока оболтуса-гимназиста экзаменовал
репетитор, его самого экзаменовала скучающая дама, и сдать
ей экзамен на «жеманш» удавалось далеко не каждому.
Сказал своё веское и весёлое слово Люстдорф и в большой
международной политике. Англия, желая наладить постоянную
связь с Индией и другими азиатскими колониями, проложила
проволочный телеграф через всю Европу. Естественно, что
проходил он через сердце Европы, то есть через Люстдорф.
Здесь и была построена станция «Индоевропейского телеграфа».
На станции в Люстдорфе одесситы принимали секретные телеграммы
из английских колоний и за умеренную плату отправляли их дальше
в Англию. А за неумеренную — ещё и в Турцию, Францию, Голландию,
короче, в любые соперничающие с Англией страны, готовые
раскошелиться за секретную информацию. Так Люстдорф стал
прообразом будущей единой европейской информационной системы.
Использованные источники:
Материалы из газеты Одесская жизнь
Отрывки из сайта http://odessa-life.od.ua