Твое тело никогда не бывает смелым.
Мое имя расплескали на кровавой вере.
Знаки Солнца утонули и уже на прошлых днях
Вспоминали о героях на разбитых площадях.
Под стеклянными заборами…
За железными засовами…
Май измучался от голода…
И не будет больше повода…
Под стеклянными заборами сто лет как мы мечтаем.
В новой жизни, в новом счастье без конца и без начала.
Но проходят дни и годы, март сменяется зимой,
И последнюю свободу вновь уводят под конвой.
Твою первую свободу забирают на убой.
Под хрустальными погонами…
Под забытыми районами…
Под прицелом и в окопе мы…
Новый день как целых три зимы…
На хрустальные погоны мы возводим пьедесталы,
Поднимаем их наверх и считаем капиталы.
Не спеши стрелять наотмашь и не целься на висок.
Новый волк давно унюхал недоеденный кусок.
Сколько волка не корми, а он смотрит на лесок.
На помятой карте мира…
Прыгай в вечность и лавируй…
Два-два-семь и в дезертиры…
Молча смотрят гражданины…
На помятой карте мира ищем ревностно свой дом,
Но находим лишь заборы, а вокруг один бетон.
Посидели, покурили, поискали и ушли.
Короли давно размыли все края у той земли.
Короли всегда хотели, чтоб мы землю не нашли.
Твое тело никогда не бывает смелым.
Твое имя позабыли на остатках пепла.
Солнце пало, мысли стерли, и давно сгорел закат.
Нету правды, нету горя, в нас царит лишь только страх.