С террасы горной юркнула тропа
в сторонку от проторенной дороги,
свернул туда дружок мой и попал,
едва унёс от камнепада ноги.
Запыхался, устал... Ставри-Кая
пред ним и Крест в небесной панораме,
расчувствовался, слёзы не тая,
и захотелось вдруг прижаться к маме.
Куснул хвоинку, голод ощутил,
куснул ещё – в утробе засвербело,
в рубашке неба самолёт кружил,
а под рубашкой блошка очумела.
Почухался, ругнулся: ну и дрянь! –
уж замерцали звёздочки на сини,
промчалась мимо, испугавшись, лань
с глазами древнегреческой богини.
И у его девчонки теж глаза,
он месяц с ней, он в этом деле тёртый,
у них уже интим был три раза
и тянет бесподобно на четвёртый.
Дружок утёр, в испарине весь, лоб,
потрогал ногу с приступами боли.
Какой сюда направил остолоп
ту маркировку? Пьяным был он, что ли?
И понял: ангел, что его хранит,
всегда на месте, ведь иным итог бы
мог стать, и крест, что на краю Ставри-
Каи
в ногах его вдруг оказаться мог бы…