Край ночного плотного полотна
рассекает искра, числом одна,
пробивает влёт пелену окна,
тлеет на пороге,
гонит жар по жилам, печёт в груди,
лишь завёл глаза — поднимись, иди,
Вечный жид, ты вечен, пока один
и пока в дороге.
Квиринал, Яникул и Палатин,
а за ними — поле перекати,
петли мимо Рима плетут пути,
уводя к востоку.
Стремена ущелий, стремнины рек,
где приклонишь голову, человек,
на ночлег в лесной ли, степной траве
под совиным оком
не тебе отмеренных тысяч лун?
На какой курган, за какой валун
ворон занесёт кости да золу
времени на темя?
На какой невысказанной строфе
в тесном подреберье небесных сфер
прорастёшь в бессмертие, Агасфер,
кочевое семя?