Не раз о Боге говорили,
во всяких храмах, новостях.
О прошлых повестях, страстях.
Да только мне же все твердили:
"Будь атеистом. Верно так".
И я, окутаный во мрак,
во тьме падений и грехов.
Я думал, путь и есть таков...
Я был одним из них и сам.
Смеялась над толпой монахов.
И сжечь хотели даже храм,
развеять безудержным прахом.
Над христианством всё шутили,
хотели -ели, спали, пили.
Но как-то скучно, не любя,
тянулась снова жизнь моя.
На обезьян ли мы похожи?
Конечно, в пьянстве те же "рожи".
Но что-то тут пошло не так.
Возможно. я такой чудак?
И Дарвин здесь провозглашал:
"Иисус людей не воскрешал.
Возникло всё само-собой!"
Но вдруг дала система сбой.
Я шёл однажды с другом в лес,
он полон был весной чудес.
За горизонтом, над рекой
лучистый шар передо мной.
Кругом-зеленая трава
и мхом укрылись берега.
И неужели нет Творца,
кто производит чудеса?
А позже ехали домой.
Но кто-то встал передо мной.
Быть может, старец. Не припомню
Одно, одно лишь я запомню.
Как в тот злощасный пятый день.
Явилась чья-то будто тень.
Я не поехал на работу
в ту мимолетную субботу.
А друг мой, как узнал чуть позже,
мой друг, что был мне всех дороже.
"Сгорел, виновны провода..."
-мне так ответили тогда.
Он на работе первым был.
Его все звали и хвалили.
А для меня и день остыл
и будто люди все остыли.
Мой друг, мой верный лучший друг,
в тот день впервые звал я Бога.
И не врачей, не даже слуг
и понял: жизнь моя убога.
Впервые с ним оставшись тут
в палате, даже слишком серой.
Мне жизнь моя казалась левой.
Одно тревожило-мой друг.
Не раз спасал меня в тиши,
мы были словно две души
в мирской несчастной круговерти.
Но не отдам я в лапы смерти
того, кто счастья заслужил.
Кто мне не только другом был.
Мольбу свою, утратив силы
провозгласил я даже вслух.
"О Боже, верой я потух!
Но об одном прошу Тебя,
коль воля будет тут Твоя...
его от смерти защити.
За всё, за всё меня прости".
Откуда брались все слова,
но вера, видимо, жива.
Мне стало легче от молитвы,
да только лезвием от бритвы
Пронзил мне душу, горячи
слова, сказали, что врачи.
"Спасти его мы не смогли.
За душу Господа моли..."
А я иссяк, и всё как-будто
что было с ним -теперь не стало..
И даже мать его устала
всё время плача в это утро.
А я не знал, как дальше жить.
В кого мне веровать, служить...
"А может просто Бога нет?"
такой последовал ответ...
В моей душе, когда лежал
товарищ на вон той постели.
Я за него переживал,
и в сердце серые метели...
Так значит Бога вовсе нет!
В ответ молчали небеса.
"Не происходят чудеса"
-твердил сосед мой и атлет.
А я и верить перестал,
хотя всю жизнь я чуда ждал.
Но не поверил, не нашёл,
к Творцу с обидою пришёл,
взываю грозно: "Я просил,
Тебя не раз тогда молил.
Ты говорил, что всех спасал,
кто с горем, с раною взывал!"
Прошли года, немало лет,
старел сосед мой и атлет.
Теперь с охотой няньчил внуков,
серьёзно занялся наукой.
И я немного постарел.
В весках мой волос поседел.
Хотя и двор мой не был пуст,
звучал там смех, то стук, то хруст.
И дети бегали, резвились.
Вот только сны давно не снились.
Но это даже нечего
мне грустно было от того,
что дочь гулять не выходила,
сама с собою говорила.
А позже вовсе -залегла,
температура тело жгла.
Больница снова. Снова боль.
Она и жизнь моя, любовь.
А мать давно уже ушла.
И даже ныне не пришла.
Ох, как тогда на мир был зол.
Опять присел тогда за стол.
В груди стучало, слёзы лились,
слова молитвы не забылись.
И снова, снова вспомнил Бога,
хотя и стыдно было мне,
что лишь горя в беды огне,
я вспоминал о нём убого.
Но Он меня не забывал.
Я встал, качаясь, на колени,
Наперекор злосчастной лени.
Одно, одно лишь только знал...
В кроватке дочка, спит, малышка.
В руках моих с узором книжка.
Я никогда так не рыдал..
Поверьте, то, что прочитал...
Я помню, в детстве мама тоже,
мне говорила, что дороже,
ценнее книги этой нет,
"прочти" давала мне совет.
Да только я не верил в это.
Зачем мне всякие Заветы.
Казалось, жизнь -живи, гуляй,
что хочешь делай и мечтай.
Но в эти сложные моменты
на миг теряем аргументы.
Не та ведь избрана дорога,
а обвиняем снова Бога.
Я слышал, видел тех и знал,
кто так же Бога называл.
Но сторонился и не верил,
как будто что -то в жизни мерил.
"Он вроде есть, но я не знаю...
его Творцом не называю".
И это странно было так,
как будто Бог -не друг, не враг.
А гений - разве человек?
Прогресс ломает ныне век.
Так вот, она лежала в коме.
А я сидел в холодном доме.
Я ждал, когда она очнётся,
когда же снова улыбнётся.
Молился каждый день и час,
а вдруг Господь услышит нас.
Пришёл в больницу. "Ты жива?"
Спросил у дочки, чуть дыша.
Слеза упала на кровать,
О Боже, как же мне узнать?
И вдруг она глаза открыла.
Едва открыла, не спеша.
И словно мир мой оживила
застыла в радости душа.
Не раз о Боге говорили,
я слышал многое о том.
Меня болезни научили
мечтать, но только об одном.
Чтобы ответы на молитвы,
на все молитвы получить.
Чтоб пережить все эти "битвы",
да и прощенья заслужить.
Мне было "многое" не надо,
Я в благодарность принимал.
Благую весть, словно награду
её и в жизни испытал.
Я вам, друзья, сказал об этом,
чтоб каждый в жизни понимал.
Что все закаты и рассветы
нам Бог единый даровал.
Не обезьяны -наши предки
Мы не от них произошли.
Не от одной какой-то клетки,
не с Марса, явно, занесли.
Очнитесь, люди, от теорий,
ведь на планете, на Земле
хватает множества историй,
одна понятна только мне.
Не зря мы Пасху отмечаем,
не зря субботу даже чтём.
"О Боже" - часто воскликаем
и Рождество с улыбкой ждём.
Но вот поверить хватит силы,
когда кругом одно твердят,
что наши прадеды -гориллы...
Но те людьми быть норовят?