Сказка про волшебную страну
и волшебницу луну
Сказка
На ночь сказка
Спать ложится -
Это нам привычно знать,
Но не верь,
Она нередко
Любит к детям прилетать.
И не то, чтобы приснится,
Там во сне, а наяву,
Вдруг в окошко постучится,
Взгромоздившись на луну.
Оседлав полночный месяц,
За рожок схватив его,
С перезвоном как помчится,
Только тут держи ее:
Зазвенит бубенчик чудно,
Динь, динь, динь, а вот и я,-
Кто здесь спит в такую пору,
Кто совсем не ждет меня?
Спросит так-то, улыбаясь,
Покачнувшись у окна,
На своем рожке играя,
За узду держа коня.
Ну-ка, детка, будь смелее,
Прыгай, кроха, на коня,
За меня держись ты крепче,
И не бойся ничего.
Что же медлишь ты, зевая,
Просыпайся же скорей,
Одевайся, обувайся,
Да умойся поживей!
В эту сказку стоит верить,
В ней волшебники не лгут,
Там чудес занятных много,
И серьезных и веселых.
Ну-ка, вот возьми уздечку,
Ну, готов ли ты, мой друг,
В этой сказке очутится,
Скоротать у нас досуг, -
Коли да, - то будешь счастлив,
И доволен ты сполна,
Погляди-ка, как резвится,
Раззадорилась луна,
Ей не терпится промчаться,
И галопом и бегом,
Только гикнем, только топнем,
И уже мы далеко,
Вот смотри, летим мы выше,
Пролетели уж над крышей,
Поднимаемся сейчас,
Будем в сказке через час.
Но, а час-то он не вечен,
Он прекрасен и беспечен,
Надуваем паруса,
Чтоб увидеть чудеса.
Тут наш ветряный галоп,
Вдруг закончился и вот,
Погляди-ка, та страна,
Перед нами вся видна,
Все просторы и леса,
Что ни шаг, то чудеса:
Пароходик с парусами,
Сам плывет под небесами,
Рулевой глядит вперед,
Пассажиров он везет,
И скажу вам по секрету,
Большей радости нам нету,
Не имея в том запрета,
Путешествовать по свету,
Подниматься выше, выше,
Чтобы улочки и крыши,
Вдруг исчезли с глаз долой,
Под искристою луной.
Но в былые времена,
Сих чудес никто не знал,
Царством худо управлял,
Теодорих, он один,-
Повелитель всех равнин,
Сам вершил закон и суд,
Признавая только кнут.
Никого, не уважая,
Ничего не исправляя,
Он мечтал лишь об одном
Чтобы дождь из злата шел,
И для этого тот час,
Издан был такой указ:
Частых звезд не сосчитать,
Станем звезды собирать,
Что им там гореть без толку,
Мы положим их на полку.
Приказал правитель грозный,
Хоть его просили слезно,
Звезд не трогать, не снимать,
Прежних правил не менять.
Но указ не отменили,
Лишь печатью закрепили.
И пошли тут разговоры,
Пересуды и укоры,
Кто винил царя,
Кто спорил,
Кто молчал уже повздорив.
Но от царского приказа
Отрекаться - толку мало.
Подчиниться тут пришлось,
Разведя руками врозь.
Стали звезды собирать,
Стали думать и гадать,
Как царя угомонить,
Нрав его укоротить,
Но ему все было мало,
Хоть на небе звезд не стало,
И за всех теперь луна,
Средь небес горит одна.
Здесь чуть ветер пролетел,
Пароходик запыхтел,
Кротко молвила Луна:
С вами рядом я плыла,
И ответили лягушки,
Словно выпалив из пушки,
Ничего ты не плыла,
Ты летела как стрела.
Книга спор не одобряла,
Рассмеялась и сказала:
Что усердно сохраняла,
Лишь истории начало.
Тут фонарики погасли,
Запросили больше масла,
И сказала тут Луна,
Ах, спешила я не зря,
Как фонарь не зажигай,
Он погаснет так и знай!
Оттого меня повсюду,
Прославляют вечно люди,
Что надежней фонаря,
Отыскать нигде нельзя.
Медный чайник
Не сдержался,
Звякнув крышкой,
Отозвался:
Много лет я кипятился,
Повышения добился,
Кое-что я повидал,
Прежде чем я умным стал.
И скажу вам, не стыдясь,
Никого уж не боясь,
Никогда бы без Луны,
Нам не выиграть войны.
Ведь во тьме,
С одной свечой,
Жить не очень-то легко.
Царь и тот не устоял,
Стал просить прощенья он.
Лил он слезы и просил,
Чтоб народ его простил.
Говорил он: Звезды в небо
Возвращу я до обеда,
Только ты, Луна, зажгись,
Свет волшебный – воротись.
И ответили ему:
Попроси еще Луну,
Пусть она рассудит нас,
Пусть издаст нам свой
Указ,
И тогда уже царю,
Здесь пришлось просить Луну:
Мол, прости,
Не стану больше,
Воровать я с неба звезды,
Отменю я свой указ,
Только ты гори для нас!
И ответила Луна,
Свет волшебный не тая:
Буду я дарить свой свет,
До последних наших лет,
Ты же царство не губи,
Трон другому уступи!
В скором времени тогда,
Снова выбрали царя,
Был он молод и речист,
Хоть собой и не казист,
Но с лица не воду пить,
Стало всем привольно жить,
Царство стало процветать,
И владыку прославлять.