красный день катится в сон,
я снова рисую Сову
на тысячном альбома листе,
я засыпаю в пруду,
под водой, на гальке, во льду,
на груди ореол - круг,
пальцами перебираю и тру,
Ка сделало ход,
колесо провернулось ещё,
мы покинули плот,
кинулись в море,
и петляем в тумане,
как потеряна волнами Дори,
что бы найти свой старенький дом,
я снова просыпаюсь
в просторном фиалковом поле,
я снова ребёнок
в дымке детских историй,
суп-пюре, например,
деревянные кони,
салат огурцы-помидоры,
ем цветной пластилин,
а ты взрослый
льёшь из пластика lean,
любишь острое,
а я снова маленький
путаюсь твоими русыми
косами, мама,
мы тогда ходили такими босыми,
по лужам,
на трёхколёсных
прыгали прыгали прыгали,
а теперь на рейве колёсами,
красными, зелёными, синими
в дёсна,
что бы проплыть ещё немного
на вёслах.
мама, куда всё делось?
мы же были такими милыми,
в своих спальных,
как в маленьких королевствах,
вертихвостки,
разбирали на части всё детство,
и что? выжгли всю честность?
выдрали юность с корнями,
получается, что ли?
мы поле экспериментов,
мы сад,
мы расцветающая поляна из кедров,
мы свет не в темнице,
на воле,
но теперь горим и взрываемся
редко,
туман, мёртвые бивни
и едко.