ДУШИ СВЯЩЕННЫЕ МГНОВЕНЬЯ...
Сашка! Сашка... я знаю, как больно сразу же после того как нашел, терять то, чего так долго ждал.
* * *
За окном полумрак, сыро и холодно... а здесь светло, слышен треск свечей, спорящих друг с другом о том, кто больше и красивее, и возглас священника в алтаре: "Слава Тебе, показавшему нам свет!"
Батюшка Аркадий благословил меня петь на клиросе. Всего несколько метров отделяют поющих (они на балконе!) от вершины иконостаса. Лица святых тут ярче и живее, чувство близости с небом не покидает ни на минуту... и чувствуешь себя так по-домашнему, как и поется в одной песне "...дом мой, дом небесный-церковь при дороге."
Возможно ли как-то пересказать красоту Творца, описать ее словами? Описать Того, Кто есть Слово: "...и Слово было у Бога, и Слово было Бог"... В несовершенном нашем языке еще нет такого слова, которое могло бы описать красоту Сотворившего, но человечеству дан дар, дар, который поистине может называться небесным. Этот дар-умение видеть прекрасное, чувствовать прекрасное, прекрасное создавать. Иконопись. Изображения, которые переносят нас в прошлое, в прошлое, когда жил на земле Богочеловек-Христос, в прошлое, когда ходили по этой земле святые, лики которых глядят на нас теперь с икон, уча любви и кротости. Церковные песнопения, возносящие наш ум до небес, монументальные соборы, стремящиеся ввысь-все это лишь для того, чтобы человек, утопающий в суете будничных дней, отвлекся от своих утомительных работ, вознесся душой до самого неба и почувствовал Того, на Кого "не смеют и чины ангельские взирать", но Которым все живы. Тепло, так тепло, светло и сладко становится в душе от того, что видишь вокруг себя: стоишь и смотришь, как завороженный... и ждешь, ждешь, будто что-то новое и неизвестное тебе доныне сейчас произойдет... что-то прекрасное...
Подумать только! Ведь совсем недавно я была совершенно другой, не понимала всего этого. Невольно вспомнился мне рассказ Леонида Николаевича Андреева "Ангелочек": тринадцатилетний Сашка рос в такой семье, в которой никто не мог стать для него хорошим примером: пьющие родители, да и совсем неуютная, будто бы даже враждебная атмосфера в доме. Сашка не знал, зачем живет, жить ему и не хотелось, от этого-то он и был трудным подростком, обиженным на мир, озлобленным на всех. Однажды Сашку пригласили на елку, он совсем не хотел туда идти, но все же пошел. Он "был угрюм и печален - что-то нехорошее творилось в его маленьком сердце. Елка ослепляла его своей красотой <...>, но она была чуждой ему, враждебной." Он забился в угол, за рояль, и вдруг "он увидел то, чего не хватало в картине его жизни и без чего кругом было так пусто." Это был "восковой ангелочек, небрежно повешенный в гуще темных ветвей." В этот момент что-то прекрасное произошло в душе Сашки, до этого он не понимал, почему ему так плохо и грустно, почему он чувствует себя чужим. То, отчего душа Сашки была мрачна и чего он не мог объяснить словами даже себе, отразилось в этом маленьком ангелочке, и подросток почувствовал это, оттого ему и показалось, что "он всегда знал его и всегда любил." Так же, как и Сашка, ангелочек "был бесконечно далек и не похож на все, что его здесь окружало", так же, как и Сашка спрятался за роялем, ангелочек "нарочно скрылся в тени зелени, чтобы никто не видел его." "Лицо ангелочка не блистало радостью, не туманилось печалью, но лежала на нем печать иного чувства, не передаваемого словами, неопределяемого мыслью...", оттого Сашка и "не сознавал, какая тайная сила влекла его к ангелочку." "Все добро, сияющее над миром, все глубокое горе и надежду тоскующей о Боге души впитал в себя ангелочек",-это в нем и привлекало Сашку. Сашка, обижая окружающих, вымещая свою злобу на товарищах, учителях и даже книгах,-словом, живя с одной злобой в сердце, обрекал себя на муку. Он не понимал этого, но жизнь без Бога стала для него земным адом, и душа его тосковала по добру, радости, миру, свету-по всему тому, что олицетворяет Бог. Сашка не мог оторвать глаз от ангелочка, только повторял: "Милый... милый ангелочек!" Сашке разрешили взять его себе, и дома он заботливо повесил его в самое теплое место-над печкой... Наутро ангелочек…растаял.
Мне кажется, что чувство, под влиянием которого находился тогда Сашка, овладевает сейчас и мной, в то время, как я смотрю на изображение Того, от взора Которого мы не властны скрыться ни на секунду. Я смотрю на икону-Господь на ней совершенно живой, и глаза Его, сияющие бесконечной любовью, пронзают насквозь все мое существо, будто освещая душу изнутри.
Ах! Сколько мыслей могут посетить человека, к сердцу которого прикоснулось прекрасное. И меня посетило множество мыслей, некоторые из них никогда не приходили ко мне в голову до этой встречи с прекрасным. Искусство в виде музыки, живописи, литературы, скульптуры всегда напоминало забывчивому человеку, что он живой, что у него есть душа, что он может и должен уметь сострадать, уметь быть милосердным, гуманным. Разум не может до конца объяснить, почему мы жалеем другого человека, почему нас может мучать совесть, почему нам иногда грустно без какой-либо определенной причины. Искусство воздействует не на разум, а на сердце человека. Что бы было с нами, если бы не было искусства? Как бы человек мог дать определение прекрасному? А возможна ли вообще жизнь человека, не знающего, что такое прекрасное, и если возможна, то действительно ли это жизнь? Душа, не знающая прекрасного, черствеет и умирает заживо, но искусство не дает этому случиться, без него человек, может, совсем бы и забыл о том, что умеет чувствовать, о том, что он-человек...
Клирос уже допевает: "Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим...", богослужение подходит к концу. За окном уже накрапывает мелкий дождь. Свечи издают мягкий, едва слышный, прощальный треск последних минут своей жизни. Вот так же и мы по окончании нашего земного пути догорим, угаснем, как эти свечи, а искусство... Искусство будет жить, прикасаясь к сердцам людей все новых и новых поколений.
* * *
Знаешь, Сашка, так хочется верить.
(Хотя этого мне не проверить.)
Что мгновенье, тебя озарившее, пронесешь ты через всю жизнь.
Ну а ангел, на утро растаявший,
Теплый свет в твоем сердце оставивший,
Будет многие годы в нем жить.