Он в ностальгии по себе
искал в рефлексии свой выход,
как будто мимикрия - выбор
для изменения в судьбе.
Так он от выбора опять
иным на пользу отказался
и вновь отчаянно старался
под штампы мысли подгонять.
Решил не думать, не гадать,
за всё пришедшее хвататься,
и не пытаясь разобраться,
а что же это может дать.
Неоперившуюся мысль
он представлял как чудо-птицу,
и, не умея изъясниться,
играл в пустые мысли блиц.
Писал о том, что замышлял,
не выходя из помышленья
на путь живого осмысленья,
чем мыслям в жизнь входить мешал.