1.
Был сон ему. Дневных раздумий яд,
Слепой ночной полёт воображенья
Рождали звуки и изображенья.
И видел он: зелёный странный сад,
Сплетение невиданных растений,
Стекал по склонам скал, как по ступеням,
Где он ступал. Та лестница была
Как жизнь длинна, и вниз она вела.
И он спускался той тропой прямой
Сквозь сада неизведанные дебри,
Где жили, шевелясь, листы и стебли,
И был свой мир, и мир тот был – иной:
Шуршащий, влажный, в глубине зелёной
Химерами живыми населённый.
Оттуда смех и шёпот слышал он,
Но дальше шёл. Внизу скалистый склон
Кончался вместе с этим странным садом.
Там выход был. Уже он слышал рядом
Шуршащий шум морских прибрежных волн,
И, сад в последний раз окинув взглядом,
Он почему-то вспомнил, выходя
И ветви на пути рукой раздвинув:
«Земную жизнь пройдя наполовину…»
И замер. Но, немного погодя,
Вперёд шагнул и прежний мир покинул.
2.
И вышел он на золотистый пляж,
Вдыхая ветер, свежий и пьянящий.
Прибой, шурша, лизал песок блестящий,
А на скале прибрежной, как мираж,
Виднелся замок красоты кристальной,
Возможно, ледяной или хрустальный.
И этот, солнцем залитый пейзаж
Исполнен был какой-то смутной тайны,
Наполнен был особой пустотой,
Сулящей не покой в уединеньи,
А той, что предваряет появленье
Причины, уготованной судьбой
Для своего крутого измененья.
И волны моря после мысли той
Ему явили новое виденье.
3.
Она стояла, выйдя из воды
У берега, и, влажное, блестело,
Как слиток золотой, нагое тело.
Казалось, пена, что её следы
С песка смывала, в море убегая,
Слепила эту плоть. Пред ним, нагая
Она стояла – но не стыд, не страх,
А гордость видел он в её глазах,
Не опускавших длинные ресницы.
Возможно, так смотрела бы царица,
Или богиня древних царств иных
На одного из подданных своих.
А он глядел, как жаждущий напиться,
И, влагою в иссохшие уста,
Лилась неслышно в душу красота.
Но долго не могло молчанье длиться.
4.
И он услышал: «Я ждала тебя.
Древнейшие пророки предсказали,
Чтоб наши судьбы мы с тобой связали
И жили впредь, лелея и любя,
Как ценность наивысшую, друг друга.
Отныне буду я твоя супруга,
А ты, что прежде жизнь влачил один –
Возлюбленный мой муж и господин.
Готов ли ты, соединясь со мной,
Отсюда продолжать свой путь земной
Рука к руке, и до конца времён
Со мною разделить мой царский трон,
Чтоб править нашей сказочной страною?
Готов ли каждой ночью быть со мною
И наслажденье высшее познать
В моих объятьях? Всё, что пожелать
В безумстве страсти чувственной ты сможешь –
Исполнится на нашем брачном ложе.
Хотел бы ты, чтоб было так всегда?»
И он, когда вопрос услышал этот,
Не медлил с честным и прямым ответом,
Сказав ей просто: «Да. Конечно – да!»
5.
Улыбка тронула её уста.
Кивнув, она надолго замолчала,
И, что молчанье это означало,
Он, как ни силился, понять не мог.
А волны набегали на песок,
И, обессилев, отступали в море.
Он ждал вопроса нового. И вскоре,
Смущая светом дерзкой красоты,
Она спросила: «А готов ли ты
Со мною разделить не только ложе,
Не только наслаждения и власть?
Готов ли ты со мною вместе пасть
С высот сияющих – в кромешный мрак,
Где нет друзей, и каждый встречный – враг,
Где наш удел – изгнанье и опала,
Где мира целого нам будет мало,
Чтобы скитаться на краю земли
И в нищете закончить дни свои,
Не смея помышлять о лучшей доле?
Готов ли ты сменить покой и волю
На эту жизнь? Но не спеши с ответом:
Принять решенье можно только раз!»
6.
И долго он, не открывая глаз,
Лежал один в ночи перед рассветом,
О сказанном задумавшись всерьёз.
И, даже пробудившись, на вопрос
Приснившийся, не мог найти ответа.
1978-2018 год.
иллюстрация создана нейросетью