Жахнули по стопарику.
Праздник! Хотя и вчера было то же...
Обращаю внимание: мы – не нарики!
Здоровый образ жизни ведём, похоже...
Есть, чем гордиться, и,
как следствие, за что пить!
Наслаждаемся мы. Пока – перемирие.
Ой, не дёргай ты за эту нить!
***
Девочку зовут Катюша.
Смотрит взглядом озорным.
Попа спелая, как груша.
Пахнут волосы родным.
***
Май. Призыв. Военкоматы.
Верь. Не бойся. Не проси.
Забирают. Во солдаты.
Под гребёнку. Гой-еси!
***
Когда- то я тоже уходил по повестке.
Бумажка такая, что в почту кладут.
Кто их пишет там, так и остаётся неизвестным.
Эти писатели всегда не на виду.
Голову побрили. Забрали вещи домашние.
Всех, без остатка «пропустили по одному».
Мы ржём с пацанами – вместе в неизвестность не страшно!
Кто был, тот знает, что здесь имеется в виду.
Всё это было в мирное, благое «наше время».
Десятки лет после, как закончился Армагеддон.
Как и тогда, пело вокруг майское цветение.
Как и тогда. Гром небесный – Новобранцы, в вагон!
***
Мамы и девочки некоторые заплакали вдруг.
Видимо, слёзы заменяют им слово – родной.
Это когда им ясно стало, что уже очерчен круг.
И теперь возвращаться домой – одной.
Прощание Славянки – гениальная вещь!
То ли молитва в звуках этих, то ли гимн.
Зовёт тебя эхом на вечность обречь.
Обряжая тени дымом паровозным седым.
***
Через два года я по дембелю вернулся домой.
В такое же лето. Из которого уходил.
Я вернулся. И тени безымянные увязались за мной.
Майских мальчиков тени. Спартанцев у Фермопил.
***
Мальчики, мальчики! Эхом перекличка.
Слышите ли? Как птицы поют сквозь туман.
Прикурим, мальчики? Догорает в пальцах спичка.
Наступает. Повелитель танков.
Гейнц Гудериан.