Инаугурации акации
дождусь и буду, что есть сил, просить прощения и каяться
за то, что я не тех любил.
Не тех желал. Растратил молодость.
Казалось, женщине мечты
со всею страстью нес крамольное,
что долговечней, чем цветы.
Ей в спешке сорванные заживо
с полей своих черновиков,
наивные и карандашные,
дарил охапки нежных слов.
Мне по щеке водила пальцами,
но прежде ... розы целовать.
В напыщенных и дутых грациях
всех долговечней целлофан.
Прости меня, моя акация, недоглядел, уж ты прости,
как белым днём вдали смеркаются
и тают белые кусты.
Ты за спиной вздыхала
горестно,
на землю сыпля лепестки, похожие на крылья горлицы,
что с небом спутала пески.