Владимир Попов
ОЗЕРО
(филологический роман)
часть 1
ДОМ С БАШЕНКОЙ
Иван Егорович Тихомиров.
Так зовут человека, к которому я приехал по литературным делам.
В газете «Малаховский вестник» я опубликовал очерк «Воспоминание о сосновых лесах», где я пытался приоткрыть тайну «Малаховских рассказов» Ивана Алексеевича Бунина.
И вот теперь я иду по Республиканской улице и ищу прибежище старого литератора.
Дом был старый.
В стиле «дачного» модерна
начала ХХ века.
Высокое крыльцо. Летняя терраса.
И эта ломаная крыша.
И фронтонный кокошник.
И глухая острая башенка
с длинным шпилем…
Дом-кораблик, затерянный во времени.
Я открыл калитку, и на ней зазвенел колокольчик.
Пока я шёл по дорожке до крыльца, вышел, опираясь на палку,
высокий старик: серый свитер, коричневая меховая безрукавка,
синие стёганые брюки, чёрные валенки…
Приветливое лицо. Цепкий взгляд.
Голос громкий, с лёгким грассированием.
– Здравствуйте, здравствуйте, Владимир Николаевич! А я уж вас заждался…
– Рад вас видеть, Иван Егорович!
….А я знаю, откуда этот колокольчик: это когда сосед,
господин Сван, открывает калитку в сад, то он звенит два раза.
– Совершенно справедливо! Это его приладила Елизавета Владиславовна:
она большая поклонница Пруста.
АНГЕЛ ВЕЧЕРНЕГО ПОКОЯ
Мы прошли через прихожую-кухоньку.
– Раздевайтесь! –
И переступили порог большой комнаты, вернее не комнаты, а библиотеки: полки, стеллажи, шкафы и единственный стул – всё было завалено книгами.
Он поймал мой взгляд…
– Всю жизнь еду на книгах и книгами погоняю!
Он подошёл к столу и указал на три толстых папки:
– Вам это будет интересно: я написал «Побег из Малаховки», но потом никак не мог оторваться от этой темы и стал собирать материал для большого романа. Ну, а сейчас, – не то, чтобы остыл, – просто время ушло и никогда я уже за роман не возьмусь. Мне уже за восемьдесят, да и здоровье… Через неделю ложусь на обследование… Я хотел бы вас попросить посмотреть эти бумаги и то, что вам нужно для работы над бунинской темой, отобрать для себя. Быть вашим помощником уже согласилась Елизавета Владиславовна… Да и она будет при деле, а то без меня она тут останется одна…
– А Елизавета Владиславовна, кто она?
– Она живёт через два дома отсюда. Её родители – мои старые друзья – ещё с молодости уехали за границу, а её бросили здесь одну. А вы её скоро увидите: она пошла за молоком в магазин. А варю картошку, хочу сделать пюре, а молока не оказалось… Вы любите картошку?
– Люблю, – сказал я и начал доставать из сумки круг колбасы, шпроты и баночку с клюквой.
– Как славно: зимой чай с клюквой! – воскликнул Иван Егорович.
Я достал ещё керамическую фигурку: высокий и худой ангел с опущенными крыльями стоит, опустив голову вниз. Одно крыло чуть-чуть приподнято…
– Ангел вечернего покоя, – сказал я.
– Ах, как замечательно вы выразились!
– Это не я, это Бунин.
– И где вы это откопали?
– Вы не поверите – в черновых набросках.
И мы нашли 84-й том «Литературного наследия». Иван Бунин.
И на странице 228 прочитали:
«Петух на этой церкви древней
В закрытых облаках плывёт
В чудесное и неземное.
И к ангелу вечернего покоя
Могильный колокол зовёт».
19.08.1922
– Так это же набросок знаменитого стихотворения «Петух на церковном кресте»!
– Совершенно верно, но из оригинала «ангел» выпал, а мне его стало так жалко… А тут, в Люберцах, на рынке, я увидел этих ангелочков и купил парочку, – и для вас.
– Вот это подарок! Я обязательно возьму его с собой в больницу…