Вновь чья-то лавровость растерзана
Влачит себя на эшафот,
вот лебедь белая зарезана
на блюдо голову кладет.
Из бутафорских ртов и ротиков
сольется музыка в экстаз,
И Авве! В музыке до чертиков
не пару раз, а сотни раз.
В народном глянце дышит солнышко
и хлеб, и зрелища — эгей!
И солнце делает счастливыми
Их крики страстные «убей»,
Они почти как дети — светлые
воскресный храм, кабак и сон.
И палачу почти что верится,
им каждый вздернутый - спасен.