В пути
Вечером в тесной каюте на шесть человек друзья отпраздновали благополучное отплытие. Андрей сел не рядом с Лёлей, а напротив. Их взгляды встречались, и по телу с головы до ног пробегал томящий озноб. Невысказанные ласковые слова, переполняли её. Она понимала, что это ещё не любовь, а скорее взрыв, пламя нерастраченного чувства, но когда пыль развеется – всё равно будет любовь! Она знала это, знала ещё до встречи с ним и была уверена, что это ОН!.. ОН!
Они лежат на верхних полках. Снизу слышится мощный храп, кто-то ворочается, пьяно бормочет во сне. Лёлю бьёт дрожь, хотя в трюме очень душно. И вот он уже рядом,… грубые ласки.
Значит он такой? – нетерпеливый, не спрашивающий, берущий своё…
Утром пассажиры вышли на сонный причал. Углич произвёл на них удручающее впечатление. По разбитой неметёной дороге они шли мимо старых обшарпанных домов к музею. Было стыдно перед иностранцами, которые вежливо и с пониманием осматривали достопримечательности. Вокруг царило убожество и разруха девяностых годов. Интересно, на что тратилась валюта этого славного обобранного города? – думала Лёля.
В стране был «сухой закон», но спиртное они нашли легко, даже не спрашивая местных жителей, а просто идя навстречу уже подвыпившей публики. Увиденное произвело на них огромное впечатление. Пахнуло забытой стариной, когда здесь кипели нешуточные страсти.
Наконец экскурсия закончилась, и вся компания вернулась на борт, позванивая бесценным трофеем. Все устали и молча смотрели на удаляющийся берег, безразлично наблюдая за плывущим по воде мусором с островками грязной пены.
Андрея нигде не было видно, и Лёля, чувствуя себя брошенной, успокаивала себя тем, что он делает это из деликатности, чтобы не вызывать лишних разговоров. Она не подозревала, что Андрей в это время спокойно спал в каюте сном здорового человека. Чувство обиды, даже предательства не покидало Лёлю. В то время, как мужская половина компании развлекала женскую, она стояла сиротливо, делая вид, что занята рассматриванием осенних полей.
Нет! Она не желает быть женщиной, которую ТАК любят! Это оскорбительно. Больше она не желает иметь с ним ничего общего.
Вечером в каюте отмечали благополучное завершение экскурсии. Сергей негромко пел, ласково перебирая струны гитары. От выпитого и съеденного всем стало жарко, и было решено перенести «концерт» на свежий воздух.
Вся компания вывалилась на палубу в бодрящую прохладу ночи. Андрей стоял рядом, и она чувствовала тепло его тела. Было уже поздно. Над водой висел серебристый туман, одним крылом касаясь тёмной воды. Неяркие осенние звёзды глядели на них. Разгорячённые вином, они не чувствовали осенней сырости. Все были под впечатлением песен Сергея. Так он ещё никогда не пел! Андрей пожал ему руку:
– Ты меня покорил, – и в его голосе было столько тёплого искреннего чувства…
Нет, он не обычный искатель приключений, как говорила её подруга Гертруда, он тонкий, умный человек, просто у него одичала душа. Она верит, что они связаны невидимыми нитями судьбы, которые ещё очень тонкие, их так легко оборвать!
А за бортом нежно плескалась Волга, и не было на свете никого кроме них двоих. Они проговорили почти до рассвета, две одинокие души посреди космической пустоты.
Утро выдалось бледное и тихое, Лёля снова была одна. Андрей вёл себя отчуждённо, как посторонний человек, словно и не было этой удивительной ночи, когда они плыли по звёздам.
– Кто же он на самом деле? – удивлялась Лёля. Его поведение обескураживало её, вызывало недоумение. Если он «такой» – думала она, пусть отправляется к своей жене и привычным к такому обращению женщинам, а мне нужно бежать от него!
К берегу другому –
В звёздах по волнам.
Говорю другому,
Понимайте – Вам!
Говорю о ветре,
О разрыв-траве,
О плакучей ве'тле –
Это обо мне.
Небо равнодушно,
Время, как песок.
Поцелуй воздушный –
Ветер из осок.
Оплывает свечкой
Солнце на заре,
А за Волгой-речкой,
Слёзы на траве.
Неужели Гертруда права? Не зря её называют «Мудрой Совой».