Мы сыновей для радости растим.
Но эта жизнь – не водевиль, а драма.
И день придет, и, посмотрев упрямо,
Тихонько скажет мальчик, загрустив:
- В путь отпустив, за всё меня прости,
Как сыновей прощают только мамы.
Слезинка на ресницах задрожит
Уходит тот, кем так или иначе,
Привыкла больше жизни дорожить.
И вдруг поймешь и, радуясь, и плача:
Перед тобой не мальчик,
А джигит.
Его отныне незачем корить.
Никто из нас в итоге,
Слава богу,
Чужой судьбы не сможет повторить.
И каждый должен, подчиняясь долгу,
Свою судьбу, как песню сотворить,
По жизни проторить
Свою дорогу.
И, может быть, в часы прощанья сын,
В далекий путь, пускаясь до рассвета,
Забудет мамой собранный хурджин,
Но в сердце унесёт ее заветы.
Они его согреют в холода,
Всегда поддержат на опасной круче.
Когда придет нежданная беда,
Отваге и смирению обучат.
В опасный путь сквозь зной и сквозь пургу
Уходит мальчик. Так или иначе.
Я горько плачу, вслед за ним бегу...
А вот "Останься!" крикнуть не могу.