* * *
1.
В зеркале битом осколки помады.
Бледные губы видны.
Взгляд исподлобья под цвет шоколада.
Ты в желтом блеске бесплотной лампады.
Запахи сладко больны,
Шея горька, словно вкус листопада.
Явно духи. Вечер за скрипом, за вздохом
В жалюзях белых окна.
Пепел последний похож на Евдоху.
Может, и ты – белена?
В комнате полупустынной забыты
Ломкой, кривой тишиной.
В крыльях жучка завершенье орбиты.
В капле воды – доля сна. Как магнитом,
Прикрытые простыней.
С нею до срока к вселенной привиты.
Немы – не мы. Измеряя пространства
До мелочи зыбких вещей.
Вечности нет. За чертой постоянства
Пустошь невольных речей.
Темные веки. Туманные чары.
Дерзкие взоры поверх
Складок одежд и ночного пожара.
Легкая кисть поцелуя и дара.
Странный раскатистый смех –
Ты вновь другая: из цвета и пара.
Синие стены, разбитые стекла.
Настежь свистящая дверь.
В зеркале пыльном помады осколки.
Кто ты? И где же теперь?
2.
Горели спички, забыли свечи —
Они горели в тот зимний вечер…
Мы ели черный шоколад.
Губ сладкий прикус и горький сахар
Смешался снова в похмельный запах,
А целовались — невпопад...
Ты не спешила уйти с рассветом,
Мы искажались в припев куплета,
Разлив столовое вино.
Я знал, что вечность вздремнет у двери
И кошкой черной проглотит время,
Как влаги белой полотно.
Курили долго, напившись чаю,
И говорили, не замечая,
Предательские звуки слов.
Назавтра, сонный, замечу свечи,
И тенью встреча мелькнет в чет-нечет,
В моих владеньях долгих снов.