Роль личности в истории страны
Не отменял никто с до нашей эры,
Вот посмотрите, до чего странны
Быть могут происки товарищей, эсеры.
Казалось, как с фамилией связать:
Суть личности – в авторитете, воле…
Как посмотреть на это, так сказать,
Как сильные уложатся в ней доли.
Был чем Керенский для России плох,
Он разве слабо управлял Россией?
Ну, может быть, ловил на службе блох,
Зато ведь искренне, когда его просили.
Что, разве был он для России слаб?
Но отплатила чем ему Россия?
Он вкалывал, как настоящий раб,
Она же поступила некрасиво.
А был бы не Керенский, а Керен,
Он вряд ли уступил бы власть так шустро,
И Ленин был Ульянов, перемен
Не знали б мы, социализма утра.
Не знали б что при цифре тридцать семь,
Не то что хмель, аж головы летели,
И то бы Джугашвили не посмел,
Что сделал Сталин, оставаясь в деле.
На этом месте Свердлов мог бы быть,
Который лишь успел сменить фамилию…
Кто знает, может, с ним нам землю рыть
На многие пришлось бы вместе мили.
Но умер Яша Свердлов, несмотря,
Что заменил фамилию псевдонимом,-
Выходит, изменил евреям зря,
В два слога уместивши своё имя.
Бронштейну Лёве с детства не везло,
И даже изменение фамилии
Не помогло, как будто бы назло:
И в Мексике настигли и пришили.
И это справедливо, вопреки
О Троцком устоявшемуся мнению:
Изменником страны всех нарекли,
Подвергнет кто фамилью измененью.
Ни Берия, ни Маленков, Булганин
При обладании силовых пружин
Ни шанса не имели, чтоб возглавить,
Усатый что оставил им грузин.
И только лишь Хрущев средь них один
В фамилии своей имел два слога:
Ему не нужен был и псевдоним,
Его и так сослали без предлога.
Буденный, Ворошилов и друзья,
Примкнувшие к ним, было, по традиции,
Не знали: больше двух слогов нельзя
В фамилии диктатора – по дикции.
И вот задача у партийных бонз,
Как заменить им, на кого Хрущева:
Так, Микоян уже настолько борз,
Всю остальную жизнь нам жить в трущобах.
Щербицкий отпадал, как маргинал,
Прибалты все – как по определенью,
А Суслов, вечный серый кардинал –
Да просто так: по щучьему велению.
На Брежневе сошлись все, как один
И, главное, он тоже был не против,
Я, говорил, двусложный, прост и мил,
Участник войны и русский в роде.
И правил он аж девятнадцать лет,
Как Сталин, только правила иные…
Как черным телом поглощенный свет,
Который проскочил и светит ныне.
Он не нанес стране большой урон,
Хотя легко склонялось его имя,
И в пятилетки пышных похорон
Он не был игнорированный ими.
Андропов и Черненко не могли
Свои фамилии упростить как надо,
В мир лучшего тогда же отошли,
Как будто соблюдая чувство стада.
Вот тут и подвернулся Горбачев –
Стал первым президентом и последним
Страны Советов, но участье чьё
В страны развале не прошло бесследно.
Как самый умный, с меткою на лбу,
Он вырезал ту сиську, что кормила…
Не усидел он на своем суку,
Жена ему который подрубила,
Хоть в имени - страны огромной дух.
Вот Ельцин – этот вовсе без порока.
Культя страны – культе слогов из двух,
Но отсидел почти два полных срока.
Роль имени проверить на себе
В судьбе страны лишь согласился Путин,
Глядишь, и ВВП, террор, ГБ
Приходят в норму – только что по сути.
Ему продлить хотели службы срок,
Но Путин, ведь, «гарант» - не согласился:
Работа Президента чтобы впрок
Была стране, на время он сменился.
Преемником себе он предложил –
С трёх раз не догадаетесь – в три слога
По имени - чтоб я так долго жил –
Чтоб отослать потом в трёхбуквенное слово.