Накануне взрыва тоскует разум,
Как у тех, кто опередил свое время,
Так и тот, мировой. Который не сразу,
Но в итоге всегда упраздняет бремя
Неразумной действительности прокисшей,
Где давно не спит на фетишах гений.
Перед взрывом Смерть стартует неслышно,
Чтоб забрать десятину Весны Священной.
Смерть идет за себе посвященным приплодом.
Обрывает ветер сухие сучья,
Обещает побыть с тем, кто станет погодой,
До прихода светлой весны злоебучей.
Пыль сухая клубится над измученным городом,
Отступает, запнувшись за хаос бессвязный.
На последнем снегу впечатан твердо
Четкий след ломанувшегося в действительность Разума.