Подростки за час до шабата
На улицах Ершалаима
По-русски балакали матом,
Прошли два молочника мимо,
Гремя опустевшей посудой -
Опять не успели к раввину.
А в паре кварталов отсюда
Мой Бог основал Палестину.
Когда Он им пел на иврите,
Они Его звали кафиром.
А солнце стояло в зените,
Не видя при этом полмира.
И было не то что бы Слово,
Но звук, зарождение, семя.
Господь мой воскрес полвторого
И не узнавал своё время.
Евреи, арабы, шумеры
Спешили на первую Пасху.
Мой Бог выходил из пещеры
И не узнавал свою паству.
Когда же пустили ракеты
И в ночь завопили сирены,
Его занимало не это,
А стог рыжеватого сена,
Что вспыхнул, как небо Ирана,
Как лик Человечьего сына.
И Бог мой воскликнул: "Осанна!
Так вот она ты, Палестина!"
Они настреляли, навылись,
Наелись горячего дыма.
Господь мой как будто бы вырос
И вышел из Ершалаима.
Цветут Иудейские горы,
И Он каждый вечер отныне
Глядит на покинутый город
И видит одну лишь пустыню