Лежат когда повыжухшие травы,
и листопад от слякоти простыл,
покинутой пернатыми дубравой,
дитя, одна ещё гуляешь ты?
И день за днём под сенью великанов
мечтаешь о несбыточном былом,
и внемлешь тёмной пелене тумана
влачимой с гор в долину засветло,
и траченные инеем так рано
оплакиваешь астры за селом.
И если в сладком осени безумье
ты нашей доли бережёшь завет,
мы встретимся– живые, я не умер–
и две души сольются в общей думе,
и побредут наобум на рассвет.
перевод с болгарского Терджимана Кырымлы
Кога печална есен наближава
и жълт листец по вятра полети,
в оставена от птичките дъбрава,
дете, обичаш ли да ходиш ти?
Обичаш ли под дъбове вековни,
по дни унесена във самота,
да гледаш как едва пълзи мъглата
по чуките на Стара планина,
да плачеш над треватите и цветята,
попарени от ранната слана?
Девойко, ако в сладкото безумйе
на есен теб по-мил е тоя свят,
ела по губещи се татък друми:
ний ще вървиме мълком– и без думи
сърцата наши ще се разберат.
Кирил Христов