Возвратясь домой, супруги занялись своими делами: Надежда пошла в "Детсад", надзирать за "детьми коммуниста", а Михалыч, нарядясь в новые трусы, помня обещание секретаря прибыть в Сисюкин, боясь проверки, не откладывая дело в долгий ящик, занялся мифотворчеством.
Михалыч стал наполнять пустой скоросшиватель фальсифицированными протоколами, якобы проведённых им партсобраний и заседаний членов бюро. Михалычу пришлось не только придумывать повестки дня, но и придумывать речи выступающих ораторов и резюмирующие части каждого протокола, а так как у Михалыча был каллиграфический почерк, требующий внимания к завитушкам на каждой букве, каждый же "докУмент" отбирал уйму времени.
На заполнение скоросшивателя, до солидных размеров, у Михалыча ушло пять дней и пять ночей, как на похороны В.И. Ленина, если верить стихам Веры Инбер.
В пылу творческого процесса он даже пропустил мимо ушей информацию из уст Надежды о том, что ей сообщила, по секрету, нянечка Зина, что, мол, в Сисюкине два дня, инкогнито, были две тощие тётки, злющие-презлющие, которые тайком побывали у матерей "детей коммуниста" и добыли нужные им сведения...
Ввечеру того же дня, Михалыч, на волне эйфории, возникшей после окончания хлопотного дела, испытывая смутные желания, попытался снова лечь "у стенки", но получил отпор хлеще первого. Пришлось Михалычу вернуться на исходные позиции, не солоно хлебавши.
Ночью супругам снились разные сны. Надежде второй раз снился один и тот же сон, как она, сбросив тесные одежды, танцует под "Эй мамбо!" с голым секретарём райкома на его широком столе для заседаний.
Михалычу снился романтический сон, как он, с песней Евгения Родыгина "Едут новосёлы", волочит за собой двухлемешный "буккер", вспахивая целинные и залежные земли обратной стороны Луны...
Пробуждение супругов было лёгким и радостным, таким, что не хотелось вставать,
как внезапно разверзлись небеса, чиркнула молния и рявкнул гром небесный...
КОНЕЦ СЕДЬМОЙ ЧАСТИ,
27.05.2018.