Бывший Офицерский дом лейб-гвардии Семеновского полка сегодня можно увидеть сразу по трем адресам: на Загородном проспекте, 54, со стороны Рузовской улицы, 2 и по Введенскому каналу, 5. Это трехэтажное здание спокойной классической архитектуры с рустованным первым этажом и треугольными сандриками окон второго этажа, довольно сильно контрастирует с расположенным рядом Витебским вокзалом и остальными постройками проспекта, выполненными в стиле северного модерна.
По Рузовской улице дом заканчивается перед аркой. Прежде там были кованые железные ворота. Такие же имелись и со стороны Введенского канала. Несмотря на обилие адресов, здесь всегда был только один дом. Однажды нашел старую фотографию этого здания со стороны Введенского канала, где возле него заканчивалась деревянная набережная, а на другой стороне она была видна у Витебского вокзала. Еще на ней можно было разглядеть рядом двухэтажный сарай для дров.
Построенное в 1800 году архитектором Федором Ивановичем Волковым, до нас это здание дошло в измененном виде после его перестройки в 1907-1908 годах военным инженером Алексеем Константиновичем Зверевым. О нем известно, что он являлся автором проектов еще трех гражданских объектов в Петербурге, служил по строительству и к 1917 году имел звание генерал-майора. После революции А. К. Зверев эмигрировал во Францию, где позднее скончался в Ницце.
Этот Офицерский дом можно считать его наиболее интересным проектом, украсившим центральную часть Загородного проспекта. После постройки здания здесь жили офицеры лейб-гвардии Семеновского полка с семьями, а также некоторое число гражданских лиц, в которое входили полковой врач, делопроизводитель по хозяйственной части, вдовы погибших или умерших офицеров.
В числе поселившихся в офицерском доме был и уже известный нам командир лейб-гвардии Семеновского полка полковник Георгий Александрович Мин (1855-1906), о котором упоминалось на страницах посвященных активному участию полка в подавлении революционных выступлений в Москве в декабре 1905 года. Его предки были древнего дворянского романо-германского рода. Они приехали сюда при Петре I из Фландрии и, приняв православие, поступили на русскую военную службу. С тех пор в их трудах им часто помогали два античных божества, Марс и Аполлон. Среди них военных было ровно столько же, сколько писателей и поэтов. Все они добивались немалых успехов на выбранном поприще благодаря трудолюбию, преданности и другим человеческим талантом.
Родился Мин 9 декабря, в день великомученика Георгия, оттого и получил при крещении имя своего святого. Хорошо известно, что Георгий-Победоносец являлся святым покровителем Москвы. Наверное, через 50 лет, в кровавом кошмаре декабря 1905 года немало людей в первопрестольной, с ужасом называя имя Мина, вспоминали об этом. Говорят, что Георгий Александрович с детства увлекался хорошей литературой и был глубоко верующим человеком. Впоследствии Г. А. Мин собственноручно составил и издал каталог библиотеки Семеновского полка, а также написал специальные молитвы для семеновцев Спасителю и Пресвятой Богородице. В своих подчиненных он старался воспитать любовь к государю императору и сознательное исполнение долга.
В Семеновский полк Г. А. Мин пришел вольноопределяющимся и впоследствии очень гордился, что начал свою службу с нижних чинов. Георгий Александрович отличался отменным физическим здоровьем, считался в полку прекрасным стрелком. Успешно сдав экзамены на офицерский чин, он в 1876 году был произведен в прапорщики лейб-гвардии Семеновского полка. Неизвестно как бы дальше сложилась его военная карьера, но принц А. П. Ольденбургский однажды заметив усердие офицера, стал его покровителем при императорском Дворе. В дальнейшем принц обратил на него благосклонное внимание императора Николая II. В 1899 году полковник Г. А. Мин был назначен на весьма уважаемую должность председателя полкового суда, а в 1904 году получил под свое командование родной Семеновский полк и стал флигель-адъютантом Его Императорского Величества.
В тот роковой день в восемь вечера 13 августа 1906 года свитский генерал Г. А. Мин вместе со своей супругой, урожденной княжной Екатериной Сергеевной Волконской и дочерью Натали – молодой красивой девицей, назначенной незадолго до этого фрейлиной императрицы, сидели на лавочке Ново-Петергофского вокзала в ожидании поезда. Стоял теплый вечер, было полно дачников и разной праздной публики, желавшей просто прогуляться по дебаркадеру. В момент, когда показался поезд и раздался первый звонок, неизвестная молодая особа в пенсне, приблизившись к генералу на расстояние вытянутой руки, буквально расстреляла его в спину. Генерал захрипел и медленно сполз на землю, обливаясь кровью. Полученные им ранения были смертельными. Окружающие в панике бросились бежать, перрон быстро опустел.
Самой первой пришла в себя жена генерала, Екатерина Сергеевна. Она не испугалась и, догнав террористку, схватила ее за руку. Подоспевшие туда ротмистр и жандарм, отобрали у стрелявшей ее револьвер. Собственно, эта молодая женщина даже не оказывала им сопротивления и сохраняла самообладание. Лишь при виде кандалов у нее слегка задрожал подбородок, но она справилась со своим волнением и с улыбкой протянула им руки. Движение, которое тогда было хорошо знакомо каждому мужчине: женщине рядом с ним следовало оказать помощь...
Убийцей генерала стала 27-летняя сельская учительница, эсерка Зинаида Васильевна Коноплянникова. До этого она три года жила в Гостилицах под Петергофом, откуда началось ее “хождение в народ”: она учила крестьянских детей грамоте, ставила с ними спектакли. В 1902 году З. В. Коноплянникова была впервые взята под наблюдение жандармами: “…У Коноплянниковой имеется большое количество книг, в которых говорится, что Бога нет, а потому не может быть и земного царя, а кроме книг печатных, … есть и свои рукописные сочинения такого же рода". В 1903-1904 годах З. В. Коноплянникова несколько раз арестовывалась за революционную пропаганду среди крестьян. В общей сложности ее около года содержали в Трубецком бастионе Петропавловской крепости, и она еще больше ожесточилась. Крестьяне в Гостилицах в Бога и Государя своего продолжали верить и исправно ходили в местную Троицкую церковь. Говорят, иконостас там был старинный, еще от царевны Прасковьи Федоровны, матери императрицы Анны Иоанновны. Он создавал прихожанам особый молитвенный настрой. Они приносили в храм свои домашние иконы и ставили их на специально устроенные для этого полочки. C 1906 года З. В. Коноплянникова - член Летучего боевого отряда Северной области. Время для разговоров было окончено, дальше начиналась смертельная схватка...
Глядя на фотографию этой скромной и опрятной девушки с миловидным, почти детским лицом, пытался прочитать ее будущую страшную судьбу террористки. Признаюсь честно, у меня ничего не получилось. У молодых женщин до 1917 года выбор был небольшим. Выйти замуж или выбрать себе профессию учительницы, акушерки или врача. Кто-то из них шел на Бестужевские курсы, мечтая стать новой Софьей Васильевной Ковалевской. Другие начинали свое “хождения в народ”, желая улучшить жизнь простых людей, занимались их просвещением. Это тоже было непросто. Часто разочаровавшись, испытав унижения и давление власти, они обращались к революционной деятельности и террору. Такие молодые женщины становись для последующего поколения “мадоннами революции”…
26 августа 1906 года в Трубецком бастионе Петропавловской крепости состоялось заседание военно-окружного суда по делу З. В. Коноплянниковой. Считается, что в своем заявлении на суде Коноплянникова впервые ввела понятие “красный террор”.
- Партия решила на белый, но кровавый террор правительства ответить красным террором…
У историка Ольги Михайловны Морозовой, посвятившей немало времени изучению периода революций и гражданской войны, по этому поводу удачно замечено: “И красный мак и белая ромашка растут на проклятой земле”.
В два часа дня объявили приговор: повешение. 28 августа великий князь Николай Николаевич утвердил приговор, а в ночь с 28 на 29 августа З. В. Коноплянникова была доставлена в Шлиссельбургскую крепость и в 9 часов 26 минут утра 1906 года повешена, став первой женщиной, повешенной в России в XX веке.
Очевидец рассказывал: “До последней минуты она держала себя с полным самообладанием, последней своей воли не объявила, от напутствия священника отказалась. Выслушав приговор, она отстегнула от платья белый крахмальный воротничок, обнажила шею и дала связать себе руки. Палач быстро управился с нею”. У него осталось ощущение, что она шла на смерть так, как идут на праздник. Ее последними словами стали: “Товарищ, верь, взойдет она, звезда пленительного счастья”...
Изучая историю жителей Офицерского дома, узнал для себя немало интересного. Разные у этих офицеров получались судьбы. Кто-то из них погиб в годы первой мировой войны и гражданского противостояния, другие эмигрировали из России или были позднее расстреляны в Ленинграде по приговорам судов, инициированных ОГПУ против бывших офицеров императорской и белой армии.
Жил здесь когда-то и самый последний командир Семеновского полка А. М. Поливанов, расстрелянный в 1930 году. О нем в своих мемуарах, изданных впоследствии в Буэнос-Айресе, вспоминал Ю. В. Макаров: “Начальник команды Алексей Матвеевич Поливанов (для офицеров просто “Матвеич”, да и для нижних чинов неофициально тоже), небольшого роста, плотный, с бульдожьей физиономией. Новое темно-серое летнее пальто, темные, высокие лакированные сапоги, множеством складок, ремень, портупея, шнур, все с иголочки, все блестит. Рука в белой перчатке с оттопыренным большим пальцем слегка вздрагивает у барашковой шапки”… За этим подробным и любовным описанием – тоска автора по потерянной России и безвозвратно ушедшему прекрасному для него времени…
Те, кто оказался в этом доме уже после них, прожили свои трудные годы вместе со страной и героическим Ленинградом. Они воевали на фронтах Великой Отечественной войны, прошли через страшные дни блокады. Минуло немало времени, но бывший Офицерский дом и сегодня не растерял своих связей с армией.
По этому адресу теперь находится Сборный пункт Военного комиссариата города Санкт-Петербурга. Отсюда пути будущих защитников Отечества уходят в разные военные гарнизоны, иногда они оказываются далеко за пределами своей страны. Там, куда теперь простираются интересны нашей великой Родины. Материнских и девичьих слез на ступенях сборного пункта пролито немало. Так было всегда. Здесь рождаются и рушатся чьи-то надежды, начинается совсем другая взрослая жизнь…
На фото - рисунок автора