Тот околоподземный движ таил в себе усладу bлядства.
Я умолял, чтобы ушли в бесчинство псевдонаркоманства.
Аллах кормил меня в уста своей несчастной тайной спермы,
Я говорил, чтобы отстал, а он все двигал своей верой.
"Хороший парень, — молвил он. —
Опрятен, чист и аккуратен,
Я завоюю твой поклон!
Поближе встань, пока я сзади."
Я все визжал, скулил и выл.
Все больше понимал, что будет.
А было то, что черный суд в любом пределе не осудит.
Пронзала голову печаль от терпких сочных мусульманок,
Что девственность оставили свою в абсурде черномазых склянок.
В меня воткнули жезл мира и в мире перестал быть том,
Лишь грудью быстро в рай закинул ветхозаветный темный том.