Всё будет хуже, сложней, печальней,
Но будет, будет, не суетись.
На наших бланках полно печатей,
И каждый оттиск тяжёл, как Стикс.
Тут нет ни битв, ни любви к принцессе,
Обычной фэнтези не чета.
На наш сюжет до фига рецензий,
И знаешь, лучше их не читать.
Вздыхает время в затылок томно,
Незримый цензор ведёт дневник.
Так в Книгу Судеб, уже трёхтомник,
У нас сплетаются судьбы книг.
Всё вкось, всё смешано - шрифт и тема,
От многозначности текст разбух.
Сейчас - памфлет, через день - поэма,
Страницей позже - уже гроссбух.
А клерки пишут по глади текста,
Как будто глина ещё сыра.
Слова сцепляются, буквам тесно
И не читается ни хера
От сносок, росчерков, резолюций,
Бюрократической маеты.
Да пусть слезами они зальются,
С конца подклеивая листы!
Пусть перепутают, вставят криво -
Молчи, не бейся, и я смолчу -
Пускай прольют на страницы пиво,
Затем уронят на них свечу.
Пусть переплёт из драконьей шкуры
Сорвут, загонят, уйдут в запой,
И злой с похмелья министр культуры
Прикажет вымарать нас с тобой.