Он любит Ленингра;д, пальто и рубашки,
Шагает ро;вно, не наступая на трещинки.
В кармане левом лежат карандаши
На случай, если не нарисованы вешенки.
Он слишком прост, чтобы не знать о книгах.
Еще наивен - сушит меж страниц одуванчики.
И нет, он не плетет узлом интриги.
И не причислен к оголтелым и обманщиками;
Неровным взглядом поражает улицы,
Шарфом закрыв беспардонные голые щеки,
Он движется по северной столице
Навстречу ветру, трепящему его клоки.
Он не ждет, но бывает, что все же надеется
На смену погоды или на искренность в лицах.
И даже облитый машиной осмелится
Улыбнуться и думать, что это все снится.
Он слушает ритмы непризнанных гениев,
Часами теряясь между прохожих.
Не любит подсчитывать старое время,
Но каждый свой шрам лелеет на коже.
Он ходит к Неве, захлебнуться в поэтах
И слушать от птиц как гадать на ромашке.
Возможно, он юный таинственый гений...
Он любит Ленингра;д, пальто и рубашки.