Как память сердца наша коротка,
Как часто расслабляет благодать.
И вот иным историкам слегка,
Вдруг показалось: - Смогут слог взнуздать,
Переосмыслить вековой надел,
Перелопатить залежи пластов.
И сделать вывод под наборы дел,
И оправдать насилие верхов.
А я – поэт, что с Правдой горькой сплю,
Она – карга, измученная лань.
Всегда поближе искрой к фитилю.
Тюрьмой душима и петлёй - гортань.
Её боюсь… Она умеет брить
Опасным и безжалостным станком.
Под пенной фразой:- Быть или не быть…
Вонзаясь в горло до крови, клыком.
Всем болтунам, кто оправдал убийц,
Назначу показательный расстрел,
Чтоб запах крови чувствовать страниц,
Доносов и допросный беспредел…
Что ты некто… Всего лишь пыль дорог
И удобренье вскопанного рва.
А он в Кремле – грузинский полубог,
Для одного: - Жизнь - это ерунда…
Не в праве я убийцу оправдать,
Терзают взгляд остатки лагерей.
Мне не нужна насилья благодать,
И панихида звонами церквей...
Суд божий в небе чувствую сейчас.
Все души убиенные в суде.
Возможно, что допрос коснётся вас...
Что скажете Правдивой высоте?..
Как память сердца наша коротка…
Как стоек запах трубки с табаком…
Кто позабыл историю слегка,
Проснуться может новым палачом…