Кто-то ручку простую с чернильницей и пером
Невзначай перепутал, но в руку мою вложил…
Дал мне имя такое, с которым бы разве жил
Только Публий Овидий да Марк Туллий Цицерон!..
Но, к счастливой случайности, было оно моим:
В широте, долготе, по экватору и оси, –
У кого, кто такая по имени, ни спроси,
Не от мира сего – всякий скажет, но Боже с ним!..
Только имя то было ни женским и ни мужским.
Не сулило оно ни богатств, ни удобных ниш…
На сандалии римскому воину вышли лишь
Сапожка апеннинского, помнится, ремешки:
По бескрайним просторам ходил он, где долг зовёт.
И в походах на мир сотрясался, но устоял.
Так и имя – не дело погонщиков и менял –
Тут и римлянин, думаю, каждый меня поймёт!..
А тем временем время судило-рядило так:
На дворе век двадцатый сменил двадцать первый век,
И давно уж не те: и ни римлянин, и ни грек
(La Piovra, по-нашему «Спрут», – это верный знак!),
А дороги ведут в сотни мест, но не в Рим никак!
Почему бы тогда и не выменять седока,
Что на добром коне да с копьём – на простую мышь:
Ею проще по полю водить, и рукою лишь…
А логин, как Лонгин, тот же сотник наверняка,
Как Лонгин, что логин, – тот же страж, но издалека…
Но коль имя дано, то у имени не отнять
Ни единого знака, ни звука и ни судьбы.
А на сотнях дорог указатели и столбы
Не должны той единственной,собственной заслонять!..
И какою на свете бы мышью ни замени
Лист тетрадный с обычною ручкой в моей руке,
Только с именем тем я в единой сошлась строке…
Так меня этим именем… сотник… и помяни!..