Год первый.
В ночи - я мира властелин,
И мне твое подвластно тело.
Все люди словно пластилин,
А я лишь скульптор неумелый.
Пускай, рожден в греховной страсти,
Сестра и брат. Отец и мать.
Теперь козырной карта масти,
Настало время побеждать.
Я счастлив как в блаженном чуде,
И мне не нужен лживый бог.
Я - не раскаюсь, грех Иуды -
Мой не единственный порок.
Год второй.
Купался в пурпуре, деньгах,
Однако не стоит на месте
недолгий век. В моих устах
казался ярче и прелестней.
Любил я женщину в ночи,
Был королем на крыше мира!
Теперь живу один, в пыли…
Кредит и съемная квартира.
Скажи мне, странствующий брат,
Куда ведет тебя дорога?
Я не раскаюсь, но сейчас,
Ищу спасение у бога.
Год третий.
За монастырскою стеной,
Служу, забывшись маятою.
Я принял вывод непростой -
Виновен я перед собою.
И по утрам у господа прошу:
«Прости, я был глупцом»!
Не так я прошлым дорожу,
Как царским дорожил венцом!
Я принял постриг, облачился в рясу,
А душу очищал тяжелый труд.
Из жизни стер поставленную кляксу!
Раскаянье и Бог – глубокий синий пруд…
Год четвертый.
Я не успел понять. Поганый мир
Опять вошёл в души моей обитель,
Его не остановит даже монастырь
Не паства, не господь наш - повелитель
Грех виден под монашьей клобукой,
И не сокрыть его под рясою тебе.
Наевшись на пиру, томимые разлукой
Увидев даму за стеной - забудут о Тебе
Я верен буду божьей закону
Плевать на братьев, плюнувших в триптих.
На тех, что растоптали бы икону.
Простит меня Отец, я покараю их!
Год пятый.
Согнувшись предо мной, стоял игумен!
Я чувствовал, что я от ныне - бог!
Но санитар как отрубил... Безумен!
Я чувствовал... Я знал... я одинок...
Один в большом и белом кубе
На мне рубаха с длинным рукавом
Ну что, друзья теперь поднимем кубки
За тех, кто рядом с нами, за столом!
Я изгнан был и отличен от церкви
И из психушку вышел, словно раб
Я в жизни потерял последний смысл
Но знай, господь, одно - что Я твой злейший враг