Макурин Денис
После завтрака я вышел на улицу. Денёк был теплый, светило солнце, одним словом погодка выдалась, что надо. Вот только ни бабушки, ни дедушки не было дома, и я, не зная чем мне заняться, обошёл небольшой двор по кругу. Как всегда, ничего нового не обнаружил. Почесав затылок, и тяжело вздохнув, я присел на скамейку и начал болтать ногами от скуки. Я сидел и наблюдал за тем, как наши курицы роют землю лапами и что-то там клюют. При этом, я никак не мог понять, почему у куриц колени задом наперёд, а бегают они быстрее меня. Так я сидел, думал и не заметил, как ко мне подошёл Лёшка.
«Смотри, что у меня есть», – сказал он мне и показал бутылёк с мыльными пузырями. «Ух ты! Где взял?» – спросил я. «Мама в универмаге купила. Кучу денег стоит. Двадцать копеек!» – и Лёшка начал их хорошенько взбалтывать. А я говорю: «Так чего же мы стоим? Давай скорее дуть!» И мы начали дуть. Лёшка открыл бутылёк, достал из него немножко пены на рифлёном колечке и стал дуть первый. Он дул тихонечко и надул огромный пузырь, размером с яблоко. Его тут же подхватил ветер, и он понёсся вверх, мотыляясь из стороны в сторону, как осенний лист. А потом я, как следует, макнул колечко в бутылёк, достал и дунул, но уже сильнее, и у меня получилось целое море пузырей, правда, размером они были поменьше. И все они тоже полетели вверх прямо на небо, при этом пузыри переливались то жёлтым, то лиловым, то зелёным цветом и подмигивали нам яркими лучами, как новогодние шары. «Вот это да!» – закричал Лёшка. «Здорово!» – закричал я. И мы поднялись на одну ступеньку моего крыльца, чтобы наши пузыри взлетали ещё выше. И снова стали дуть в колечко, а наши пузыри тем временем уже летали выше дома. «Ага, получается! Мишка, надо бы ещё выше!» – весело кричал Лёшка. И мы поднялись ещё на одну ступеньку. А я всё дул пузыри, то большие, то маленькие. И вот уже весь двор в пузырях, и мне показалось, что день стал ещё ярче. И ступенек нам уже не хватает, поэтому мы забрались на скамейку ногами. «Давай, давай ещё!»— кричал я. И теперь уже Лёшка надувал пузыри. Он очень старался и раздувал щёки докрасна, поднимая колечко над головой, чтобы пузыри летели прямо вверх. А ветер всё так же подхватывал и уносил их вдаль. Мне казалось, они улетали не просто далеко, а наверняка уже выше неба, потому что их совсем не было видно. Скорее всего, они уже долетели до космоса и там замёрзли, превратившись в хрустальные шары, парящие в невесомости. «Нужно забраться ещё выше», – предложил Лёшка. «Пойдём, поищем куда», – сказал я, и мы вышли со двора, хлопнув калиткой.
Через пять минут мы дошли до гаражей, которые стояли в один ряд. «То, что надо!» – сказал Лёшка. «Ага, высотища! Теперь-то наши пузыри точно до луны долетят», – сказал я и потер ладошки друг о дружку. Мы зашли за гаражи, осмотрелись и увидели возле стены одного из них целую груду ящиков, по которой можно было забраться на крышу. Я взобрался на вершину ящиков, подпрыгнул и ухватился за край крыши, потом подтянулся и уже почти вскарабкался наверх. Вдруг Лёшка сказал: «Погоди!» И я слез обратно. Оказывается, он увидел очень грустного рыжего кота, который сидел на нижней ветке стоявшего рядом старого тополя. «Это он, видно, от собак спасался, а теперь слезть не может», – сказал Лёшка. «Что ж, мы так и будем на него смотреть? Мы просто обязаны спасти его! Причём немедленно!» – сказал я. А Лёшка посмотрел сначала на меня, затем на кота и, почесав затылок, как-то неуверенно произнёс: «Высоковато будет». «Ерунда! – возразил я. – Спасатели и не такие вершины берут. Ты только подсоби мне – я его вмиг спасу!»
Мы подошли к дереву, Лёшка обхватил меня за ноги и начал поднимать, а я изо всех сил стал тянуться руками вверх, пытаясь ухватиться за ветку. «Вира, майна, кантуй помалу!» – начал я отдавать команды. «Что ты такое говоришь, я ничего не понимаю!» – кряхтя, еле прокричал Лёшка. «Да ты что! На стройке никогда не был? Там все мужики так кричат, чтобы лучше получалось!» – возмутился я. «А-а-а, теперь понял, – прохрипел Лёшка и добавил, – Нет, не был» А я переспросил: «Так ты понял или не был?» «Да понял, понял», — уже тарахтел, как трактор, Лёшка. «А раз понял, тогда давай! Вира! Ещё! Ещё вирее!» – тут я ухватился руками за ветку, подтянулся и вмиг оказался на ней, а ещё через секунду я оседлал её, как коня.
Но, оглянувшись по сторонам, я понял, что тут что-то не так. С ветки мне всё казалось маленьким, а высота, на которой я сидел, просто огромной. От страха я сперва лег на ветку, а затем и вовсе зажмурил глаза. «Что ты там разлегся, давай уже спасай кота!» – завопил Лёшка. «Не надо так орать, я хорошо тебя слышу. Мне кажется, у меня земля ушла из-под ног»,— спокойным голосом, не открывая глаз, ответил я. «Какая ещё земля! У тебя ноги болтаются, как сосиски!» – опять почему-то заорал Лёшка. И я чуть не упал от неожиданности. Открыв глаза, я посмотрел на свои ноги, они и в самом деле болтались, как две сосиски. «Мне кажется у меня высотная болезнь», – сказал я Лёшке. «Как это?» – удивленно спросил он. «У меня кружится голова, а ещё я на завтрак кашу ел. Так вот теперь я чувствую, зря я её ел», – чуть слышно пробормотал я и почувствовал, как горлу что-то подступило. «Не бывает такой болезни. Ползи давай за Рыжим!» – не унимаясь, вопил Лёшка. А Рыжий тем временем сидел на том же месте и смотрел своими огромными глазищами на меня. Я решил его подманить: «Рыжий, Рыжий, кис, кис, кис, на, на, на». А он, вместо того, чтобы подойти ко мне поближе, начал пятиться на самый край ветки.
«По-моему, он совсем не хочет спасаться», – сказал я Лёшке.
– Это у него испуг от собак ещё не отошёл, ползи давай за ним!
– Да ползу я, ползу.
– Ты ползёшь, как улитка, – он так с голоду помрёт!
А мне и так-то страшно, а тут ещё ветер подул и раскачал ветку, будто это не просто ветер, а ураган. Да что там ураган – самый настоящий шторм в тридцать баллов! И я тогда уже не вытерпел и как закричу: «Полундра! Спасайся, кто может!» Не знаю, на что я рассчитывал, но Рыжий как-то странно посмотрел на меня своими большими испуганными глазами, а потом посмотрел и на Лёшку. После чего спрыгнул с ветки на землю и не спеша пошёл по своим делам.
Не помню, как я слезал с дерева, помню только, что Лёшка кричал: «Да отцепись ты от ветки, ты уже на земле стоишь!» – а я жмурил глаза и боялся разжать пальцы. И только когда я разглядел перед собой Лёшкино лицо и отпустил ветку, а она с шумом отпружинила вверх, я начал приходить в себя. «Ну, ты даёшь, Мишка! А как ты догадался, что Рыжий тебя поймёт и спрыгнет с ветки?» – начал с расспросами приставать Лёшка. «Да что я – это просто кот учёный попался. Наверное, его уже спасали до нас», – ответил я ему. «Ну, что лезем на гаражи запускать пузыри?» – продолжил Лёшка. А я сказал: «Что-то мне совсем не хочется никуда лезть. Уж лучше давай мы вернёмся во двор, а то как бы нас самих не пришлось кому-нибудь спасать».