Мои слова, как колокола звон, Тревожат разум ваш, со всех сторон,
А вы, как будто их не замечая, Упорно лезете к закрытой двери рая.
Я говорю, а кто меня услышит, Когда развратом ваше сердце дышит,
Когда вы, ржёте и торгуете собой, Как хорошо, что рядом Ангел мой.
И к образу, в молитве припадая, Прошу о разуме и слышит Мать Святая,
И подаёт мне то, чего прошу, Но выходя из дома, я грешу,
Когда дешёвый, старый провокатор,
Открывши свою пасть, как экскаватор,
Желая получить себе, моё; меня хулит,
А ведьмы и жульё, готовы петь о, мне, заупокойну,
И как же мне вести себя достойно.
Я должен эту падаль уважать?!
Которая желает, лишь стяжать,
Которой, заповедь Христа – "нравоученье":
« Что ближних возлюби », сродни презренью.
Я каждую заблуду примечаю, В молитве к Богу, их упоминаю,
Чтобы заблудших, озверевших чад, Лукавый бес, не брал с собою в ад.
И чтобы выправить, беспечные их дни, Чтобы пред смертью, каялись они.
Ведь им придётся скоро умирать, от голода,
А хлебушек подать, смогу тому, кто в сердце не лукавил,
Могила тем, кто честного, бесславил.
Кто отнимал то, что даётся мне, И заговор читает при луне,
И восковую свечку возжигает, Лукавым бесам рьяно помагает.
Продав своё, старинное нутро, За ложку дёгтя и дерма ведро.
К душе твоей, проторена дорога, В ней дикий шабаш, в ней кипит тревога,
И мысль одна, чтобы не умирать, Но как вам жить, коль вами правит тать.
И вы Христа, всечасно унижая, Бодаете меня. Того не зная,
Что в ратном деле, становлюсь сильней, И вам услышать, гнев моих речей.
И колокол, к вам, всё же достучится, И вы припрётесь, что бы помириться.
Но ваших слов, не стану принимать, А за прощением, вас, в церковь буду гнать.
Чтоб вы, под чёрной ризою монаха, Увидели, что вам готова плаха,
Из вашего бесчестия и дел, Кто служит бесам, смерть, тому удел.