Ах, любовь моя ты рыжая,
да веснушчатая красная!
Нас картечь из жизни выжила–
не лишила воем разума.
Сквозь решётку в сизом инее
рад я жив покуда с братией
видеть небо к клетку синее–
двести правильных квадратиков.
Их считаю не соснувший я,
пересчитываю выть ложась–
двести ровно лунок ужаса
не кусаются и ладушки.
Ах, родная моя матушка
сына прежде смерть принявшая,
сына к извергам попавшего
на расправу непустяшную,
на холодных плитах каменных
кто ворочается день деньской
с камнем на сердце при памяти
позабывший не тебя– покой,
ледяные ночи длинные,
напевет песни грустные,
вспоминет жизнь малинную,
твои сказки, мать, изустные!
перевод с болгарского Терджимана Кырымлы
Обич моя, обич огнена,
със луничките на шията!
Ужас и картеч ни погнаха,
Ужас още вий в килията.
На прозореца е вгъната
като черен клон решетката
и небето ми е мъничко
и на плочки е насечено.
Всеки ден ги смятам колко са
и преградките на глас чета,
всеки ден са точно толкова:
двайсет синкави квадратчета.
Майко моя, скъпа майчице,
рано във земята легнала,
хвърлиха ни тук палачите
да изгнием непогледнати!
Тук смъртта е кърви лочила,
плочите са тъмни, грапави,
ледени са, майко, плочите,
ледна буца е в душата ми.
И лежа безсънен, буден и
стари тъжни песни свиркам си.
Спомням, майко, детски лудости,
спомням твойте чудни приказки.
Асен Разцветников