ПРОЗРЕНИЕ СЛЕПОГО ФЛЕЙТИСТА
Здравствуй!
… Я всё пыталась смахнуть с рукава лиственные тени… Но они цеплялись за белую шёлковую ткань материи и даже слегка покусывали кожу руки при каждой моей новой напористой попытке… Попытке избавиться от них… Я не знаю, чем мне мешали эти падающие тени листвы…? Какая мне разница, чья невесомость ложится на рукава и на плечи?.. Но если так хотелось Луне – пусть! Пусть будут эти падающие лиственные тени! Или… лисьи тени… Удлинённые листья эвкалиптовых деревьев и впрямь напоминали лисьи хвосты… Но откуда у меня такое нервное негодование!? .. Чем… чем они мешают мне? Всего лишь лиственные тени, похожие на лисьи хвосты?..
Конечно, это всякое напоминание о Белом Лисе Кьюбе рождало сумятицу в моих мыслях.
- Будь выше субстанции Незримого! – прошептала мне едва зарождающая свой цвет ночная магнолия, свисающая с досок ничего не огораживающего забора.
Я видела, что этот мистически долго тянущийся забор в реальности ничего не огораживает. Я видела сквозь его отдельно выбитые доски чисто лунное поле. Белая пена таволги… Пена таволги … и тихое сияние над ней. Но разве сияние нужно огораживать забором? И почему тени эвкалиптовых листьев так свирепо набрасываются на шёлковое истечение моего рукава?..
Субстанция Незримого, крадучись, будто ползла за мной. Будто преследовала. Я никак не могла перечеркнуть в своём сознании образ Белого Лиса Кьюби. Мир вокруг был вывернут наизнанку. Ни деревьев, ни домов… Сиреневая пустота, в которой одинаково растворялись и земля, и небо. С одной стороны, мне было спокойно за оставленного Кьюби и его маленькую лисицу Кицунэ. Пусть обретает человеческие чувства! Пусть понимает цену прощания и прощения! Но человеку всё равно невероятно трудно подняться над собственным эгоизмом. Какой бы пеленой морали себя не обметай, какой бы вуалью нравственности себя ни окутывай, а всё равно, когда чувствуешь, что нечто возникшее в душе принадлежит не тебе, хочется разрывать лиственные тени на рукаве, хочется закрыть ладонью луну… Хочется покосить огораживающий пустоту забор…
Девять хвостов Белого Лиса разметали цвет таволги над пустотой… Вглядываясь в пустоту, я заметила того, ранее встреченного слепого Флейтиста. Его появление выглядело загадочно, но совсем не впечатляло меня. Флейтист сделал вид, что не замечает моего безразличия. Поднялся с камня. Полусонным движением руки смёл огораживающий Пустоту забор и вдруг заговорил, останавливая мою неизвестную дорогу:
- Разбираясь в демоническом начале, ты занимаешься саморазрушением…
- Нет! Продолжай думать обо мне! – почти закричал, внезапно возникший перед нами образ Кьюби.
- Оставь её мысли в покое! – решительно сказал Флейтист, стряхивая с моего рукава лиственные тени. И он вдруг распахнул глаза. – Я изучал её человеческое начало. Изучал, наблюдая за её состоянием, когда ты на её глазах оправдывался перед Кицунэ. В этот момент она была выше примитива собственнических чувств. Она желала вам примирения. Она искренне этого желала! Вот я – человек! А тебе, Кьюби, всё равно никогда не стать человеком! Не смущай её сознание!
- Человек?! – странно переспросил Лис. – Так и я могу быть человеком! Человеком с ней, при этом оставаясь Лисом со своей Лисицей. Могу! Смотри!
И он мгновенно обмёл себя веером своих девяти хвостов и предстал перед нами в новом образе. Перед нами стоял демонической красоты юноша.
Искристо горящие глаза отражали облака Луны. Рубаха его была будто скроенная из облаков. И белые кудри волнами незримого моря развивались по крепко слаженным плечам.
- Она не может принадлежать земному человеку! Что ты можешь ей дать?! – сказал он с вызовом, чуть отстраняя Флейтиста. – Она никогда не сможет полюбить простого человека…
- Я тоже не простой человек! – нахохлившись и будто вздыбив перья несогласия, воскликнул Флейтист. – Я могу извлекать те звуки, которые недоступны твоему осмыслению! Я долго смотрел на неё и молчал. Но время моего молчание закончилось! Я смогу оградить её от твоих утробных чар! Я соединю её с музыкой неба! И это выше! Выше земного примитива! Выше приступов демонического наплыва!
- Нет! – крикнул Лис.
Но Флейтист вдруг поднёс к губам флейту, и будто простуженное небо стало заполнять всё моё существо. Нет, я понимала, что Флейтист не при чём. Но звуки его флейты словно перекрывали моё сознание… словно переворачивали душу…
- Я люблю её больше! – разрывая звуки флейты, прокричал Лис Кьюби.
- Её?! – вдруг возник перед нами образ лисицы Кицунэ – Ты же только что вымаливал у меня прощенья!
Кицунэ обмела себя пушистостью двух хвостов и тоже обратилась в мистически прекрасную деву:
- Ставь точку на разрыв смятенья!
Мостом перекидным тебе не стану!
Глаз отражение, веков затменье…
Я душу ворошить не перестану
Твою! За обморочным раздвоеньем
К земной любви тебя не отпускаю!
К ней преграждаю путь движением кореньев
И буду первой, оставаясь с краю
Той точки, за которой возрожденье
Всего , что с нами…
И не требуй снисхожденья!
И она накрыла Лиса туманной пеленой и унесла…
- Ну, что? – сказал мне внезапно прозревший Флейтист, - ты всё ещё надеешься перебороть демоническое? Но пойми, это не твоя битва!
Я решила помолчать.
До свидания!