Ромашки не растут, не слышно пчёл,
Заброшен сад, зачах и опустырел.
Кругом, вовне… безбрежней, ярче, шире
Любое проявление земли.
Симметрию утратил частокол,
Калитки скрип пронзительно-неистов.
Так через сотню лет и через триста
Печаль потерь ничем не утолить.
Печаль петель и ржавчины, и ржи,
Что густо разрастается за садом,
Чтоб в ней не разглядеть вдали и рядом
Тень призрака, что бодрствует и жив.
Бурьяном опоясана качель.
И как узнать: малыш окреп и вырос,
Всех перерос, иль затопила сырость
Участок и к нему отрезан путь?
Забиты окна, и уже ничем
Не возвратить ни тявканья, ни писка.
А на ступеньках плошка или миска,
Но некого насытить… или пнуть.
И небеса подобны пустырю
Своей непробиваемостью сизой.
И в прозорливость их не веришь из-за
Того, что не о ней я говорю.