(песенка)
Я долго шел
по выжженной земле.
Азарт и пепел - философия пожара.
Но вот - цветок. Он чудом уцелел
на обожженном уголке земного шара.
Я думал:
что в огромном, сложном мире
самое красивое - цветок.
И диссонирующий пепел расступается всё шире,
как будто растекается гармонии исток.
Я долго шел
и здорово устал
от впечатлений, от ходьбы, от жажды...
Но вот - родник. Я к роднику припал
и пил, и пил. и пил, как пьют однажды.
И думал:
что в огромном, сложном мире
самое прекрасное - родник.
Он и прозрачен оттого, что, как мелодия в эфире,
сквозь все помехи в толще времени к поверхности проник.
Я снял гитару
с уставшего плеча
и стал играть. Не строили аккорды.
Но флажолет
так чисто прозвучал:
и нежный, и застенчивый, и гордый...
И я подумал:
что в огромном, сложном мире
обыкновенный, чистый флажолет
способен на душе моей скопившиеся гири
облегчить, если даже их собрать за много лет.
Чтоб только раз
тебя поцеловать
я столько шел... И не могу жалеть!
Мне поцелуй напомнил всё опять:
цветок,
родник
и флажолет.
И всё объединилось! Теперь моя квартира
огромный , сложный мир вмещает целиком!
И из всего сложнейшего, огромнейшего мира
мне губы всё мерещатся
мерцающим цветком.