1
Среди книжной апатии время катится вспять,
Как плебей среди знати, там застряла тетрадь.
В недрах этой тетрадки, убранной в переплет,
в жертвенном беспорядке – нерестилище нот.
И похоже на диво, что до нынешних дней
только
духи
архива
колыхались над ней.
Но когда-нибудь
все же
покачнется звезда.
Полагаю, что позже - лучше, чем никогда.
И забвению в пику музыкант-звездочет
неземную музЫку, словно меч, извлечет
из распахнутых ножен.
И тогда ты поймешь: хэппи-энд невозможен,
если это – не ложь.
Что же это,
дремавший,
смертоносный клинок,
или попросту нашей глухоты эпилог?
2
Это – не колумбарий,
музыки компромат,
а мистерия арий
и мираж серенад.
Их волшебные звуки,
что стройны и легки,
словно тянут к нам руки
и берут за грудки.
Сотрясается воздух,
звуковой окоем,
зарождается отзвук
в тихом сердце моем.
Этот отзвук по нотам,
словно мысль о былом,
обернется полетом,
развернувшись крылом.
Не крылом, так обузой,
на позор иль фавор.
Меж фортуной и музой –
непростой разговор.
Горячились богини,
забывая дышать.
Остается доныне
их долги погашать.
…не грошовой подачкой
из ошметков и брызг,
а бедовой раскачкой,
где горенье и риск,
не укромным соседством,
что теснит и грозит,
а несметным наследством,
что связуя, разит,
не война после драки,
соловьи –
се ля ви,
то ли нотные знаки,
то ль родство на крови.
2017