за окном затевается зарево,
под окном - очумевший путник.
он уже подзабил что-то впаривать;
дня него, будь то серые будни
или праздники - нету разницы.
он устал, он лишь жаждет смерти.
его бесят упругие задницы,
его бесят прислужники церкви;
не затронут души звуки музыки
и не вспыхнет от звёзд в груди.
даже битвы не сдвинут грузики:
он себя растерял в пути.
знали б вы, в скольких грязных комнатах
и как долго он жил вот так.
напевал он мотивы в полголоса
да гармонь застывала в устах.
он отправился в путь не по плану,
его выгнали, кинули, выперли;
он чужим стал родному клану,
обречён на скитания в один лишь миг:
он влюбился без памяти, намертво...
в царицу семи морей.
за окном затевается зарево,
а в окно, шифром - стук ветвей.
под окном - многоликий старец,
повидавший все семь миров:
он к губам прижимает палец,
мол, «не слышен мне треск костров».
и не прельщают его ведьмы руны,
и не манит далёкий шатёр
где старуха над камнем лунным
ему скажет, где мягче дёрн.
и не радует звонкий смех его,
и не взглянет он на рассвет.
он не сложит отныне слов в письмо,
не придёт на письмо ответ.
даже птицы, взмахнув крылами,
разлетаются от него прочь.
лишь из тряпки сложив оригами
шлёт немое послание в ночь.
«я обогнул земной шар восемь раз
и на девятый упал без сил.
я хотел взять растение, «цвет-топаз»,
но только время сквозь пальцы пустил.
мне мечталось сорвать пятилистник,
уронить его - ей к ногам...
я жизнь жил в преломлении призмы
и молился напрасно богам»
...за поворотом кораблик ветхий
неизбежно уйдёт под воду.
в окно стучать будут снова ветки,
а путник... никто не узнает, кто он.