Перечеркнув красной ручкой
год моей жизни,
сказал: "Не годится!"
Твёрдо отверг, всё что значилось
бисерным почерком
на белой странице.
"Здесь нет ни мысли, ни действия!" —
громко причмокнув
продолжил с сарказмом.
"Я объявляю всё это,
позвольте-с, любезный,
крепчайшим маразмом."
Год моей жизни упал и разбился —
обратно страницу
я отнял и обнял.
Бисерным почерком значилось всё,
что я мыслил,
что видел и прожил.
Красная ручка, блуждавшая
в строчках,
меня дураком обсмеяла.
Я отвернулся и, хлопнувши
дверью,
всё начал с начала.
Выйдя во двор я сложил
свой листок
в самолетик бумажный.
Ветра порыв его вынул
из рук
и подбросил отважно.
Взвился стрелою
исписанных строк
моей жизни набросок.
Из-под полы
я извлёк
портсигар и зажёг папиросу.