Как в скафандр, в цветастый наряд одет,
каждый смотрит под ноги своим телам.
Но за ворохом сотен телесных дел
изминается кожа, лицо, талант
до горбатых морщин. А мясистый фас
не пиджак и не платье - труднее снять.
Иногда я думаю - есть ли в нас
то, что даже мы сами не сможем смять?
Складки платья, свалявшегося комком,
мы разглаживаем рукой.
Потрепалась душевная бахрома -
отвесится в шкафу сама.